– Не стоит туда идти. Они уже меня не помнят – Локи сначала не узнал этот голос – было в нем что-то безжизненное и пустое.
– Не помнят?
– Именно. Я так крепко их поцеловала, что они совсем меня забыли – Губы Селены улыбнулись, но глаза изливали грусть.
Каждый раз… каждый раз ей приходилось оставлять тех, кто её вырастил. Они забывали её, спокойно доживали до своего конца, а потом умирали, как и полагается смертным. Но она продолжала жить. Жить и помнить. Да так подробно, что иногда ей казалось, что еще один цикл, и произойдет взрыв – этих чувств и ощущений, этой любви, до боли теплой. Но наступал новый момент прощаться, и она в полной мере чувствовала лишь собственную пустоту. Что-то исчезало в душе крохотного существа, и лишь много позже обнажало пущенные корни в виде легкой грусти. Она помнила и любила. Настолько, насколько могла. И всегда ценила их. Этих прекрасных людей, закупоренных в её головке сладкими, и потому такими горькими лично для нее, воспоминаниями.
Всегда. Значение этого слова она знала лучше, чем кто-либо.
Но Локи не мог проникнуть в маленькую головку и увидеть её печаль. Он просто стоял посреди дороги, вглядываясь в охладевшие к нему черты лица. В них все еще читалась прежняя мягкость, но нависшая над ней тайна не давала проявиться прежней прелести. Еще немного и тайна непременно вскроется перед ним, обнажая свою липкую мерзкую душонку, силы покинут её и обесточенная, она окончательно исчезнет с лица земли. Но, как мы любим живых в момент их близкого ухода, так и тайны в момент их раскрытия становятся слишком нам близки, и настолько, что мы совсем не хотим с ними прощаться. И если раньше Локи хотел знать все, что только мог, то сейчас любопытство его рассеялось вместе с его отработанным спокойствием и уступило месту страху скорой невыносимой потери.
– Такого мое свойство – пояснила Селена, заметив резко изменившееся настроение друга – заменять нежелательные воспоминания. Чтобы им не было больно. Я все расскажу. Пойдем – белая ладонь предоставила парню объятие.
Локи аккуратно коснулся прохладной руки. Маленькие пальчики сковали большую мужскую руку, и в ту же секунду все вокруг стало расплываться. Глаза девушки сочувственно улыбались. В какой-то момент Локи показалось, что он тонет в их снисходительной прохладе, но потом исчезли и они. И осталось только безмыслие. Так иногда странно существует спящий в своем теле, осознавая только движение нервных шестеренок и чувствуя некое присутствие – неопределенное в мире, непривязанное к месту, действию, личности. Ничего нет, и в тоже время есть все, чего только можно желать. И на границе этого всего вибрировали маленькие полупрозрачные подушечки. Тонкие пальчики мягко перебирали клочки существования, дабы они не рассыпались и не потеряли прежней, так необходимой человеку, уникальности.
Локи снова поймал взгляд карих глаз, всю девушку. Маленькая ручка заняла место рядом с хозяйкой. А когда Локи оглянулся, то увидел что находиться в огромном изысканном в своей простоте помещении. Мягкие ткани на полу и стенах темно-красных оттенков удачно гармонировали с кожаными черными креслами. Они стояли в центре на небольшом возвышении.
– Это единственная комната, куда может попасть посторонний. Руд скоро придет, и мы все обсудим.
– Руд?
– Да. Это командир отряда, который занимается поиском. По обычному сценарию они должны были начать только через пару-тройку лет, но обстоятельства изменились.
– Я все еще ничего не понимаю.
Селена улыбнулась. Как объяснить обычному человеку о расе, которая застряла в бесконечности, и теперь движется через десятки перерождения, каждый раз наблюдая зарождение и исчезновение миллиардов существ? Как рассказать ему про мужчин, которые сотнями лет ищут планеты, на которых может зародиться жизнь, оставляют там световое семя, а затем ждут, пока сойдутся все условия для появления их любимых?
Время для них стала крестом, справиться с которым они могут только благодаря любви и знаниям. 46 пар – Адамы и Евы во плоти, абсолютные противоположности, что сами создали яблоко в виде вечной любви, и теперь терпеливо поедают его как подарок от вселенной за поддержание идеального цикла: рождение и смерть.
Еще несколько лет они пробудут на этой планете, для окончательного воссоздания женской половины своего народа, а затем отправятся на просторы вселенной. Они будут наслаждаться друг другом каких-то жалких 90-100 лет, чтобы потом все начать сначала. И Евы расщепят Адамов на миллионы кусочков и снова восстановят, как младенцев. Воспитают их, передадут знания, а когда младенцы превратятся в половозрелых мужчин, Евы сольются в единое семя, из которого взрастет жизнь на очередной планете.