Селена отвечала вяло и с любопытством вглядывалась в женщину, окруженную полупрозрачными, сотканными точно из паутины, занавесами. Они тянулись от круглой площадки по раскаленной глади озера до самого берега. Практически невесомые метры ткани дрожали то ли под действием ветра, то ли в поддержку человеческого забытья.
– Нет. Мы бесплодны.
– МММ. А как же инстинкт материнства?
Тело женщины периодически вздрагивало от напряжения и вслед за ней вздрагивали люди. Одни дивились её мужеству, другие считали её сумасшедшей, третьи – осуждали и в любой момент были готовы закидать спелыми овощами, но не хотели тратить лишние силы и не скупились лишь на едкие замечания.
– Знаешь. Каждый раз, когда начинается цикл перерождения, мне приходится заново воспитывать своего мужчину до 18 лет. Правда, думаешь, что я буду хотеть воспитывать кого-то еще?
– Как у вас все сложно… – растянулся Алекс в усмешке. А парни… парни, с которыми вы встречаетесь на земле. Как быть с ними?
Локи хлопнул Алекса по шее, со звоном, так что все каверзные вопросы друга прокатились легким отзвуком по ушам соседей. Все это время он шествовал следом, скрытый за пеленой своих мыслей, но значение последнего вопроса достигло его, и он решил сообщить об этом другу.
Алекс засмеялся, потирая горящую шею. Его глаза так и сияли победоносной ясностью. Локи сгреб свое тело в скрещенные руки и отвернулся, пытаясь отвлечься на старую женщину. Ее узкие глазки продолжали следовать за чашей из рук, отрешенные, тусклые. Все её существо сейчас растворялось в плавном возвышении высушенных рук под грудное гудение перезревшей души. Звук перенасытился её умиротворением и раздувался, пока к нему не присоединился другой – неуверенный, уставший. Маленький мальчик, усевшийся в ногах женщины в позе лотоса, теперь с усилием выдувал из крошечной свистульки тяжелое сопение.
Селена сразу узнала впалую мордочку мальчонки, но смех Алекса и его лицо поразили её своей мерзостью:
– Хочешь я его поцелую? – обратилась она к Локи.
– Хочу – Алекс подошел поближе – и что произойдет? – он хитро сощурил глазки.
– Ты забудешь все, что я захочу – улыбнулась Селена и, обхватив ручками его шею, начала тянуться к Алексу.
– Это шутка? О чем она говорит? – обратился он к Локи.
– Вообще-то она серьезно? – Локи обернулся, уже готовый к тому, что может за этим последовать – может даже овощем тебя сделать. Создаст тебе воспоминания о том, как ты рос на грядке.
– Каким еще овощем?
– А ты каким хочешь?– девушка то приближалась, то отдалялась от парня – Редькой или огурцом?
– Ну, если так выбирать, то огурец лучше будет? – задумался вдруг парень, но потом опомнился – Нет! Постой! Никаких овощей!
Алекс попытался снять девушку с себя, но она вцепилась в него мертвой хваткой и, перехватив его руки за спиной крест на крест и зажав ноги между своих, уже шептала ему на ушко про прелести сельской жизни. Парень кряхтел и жалобно стонал, пытаясь вырываться, но никак не мог освободиться. Девушка уже сложила губки для поцелуя. Лицо Алекса залилось и скривилось. Откинувшись назад, он зажмурил глаза.
Селена резко отпустила свою жертву. Парень, не ожидавший, что над ним все-таки смилуются, рухнул наземь. В полете Алекс случайно задел рукой один из лоскутков развернутой на опушки паутины. В то же мгновение женщина на площадке, словно задетая чьей-то невидимой рукой, потеряла равновесие и упала в воду. Как по команде площадка разверзлась оглушительным гогочущим смехом. Лица людей искривились под влиянием соблазнительной муки, глаза надулись, да так, что казалось еще немного, они вылезут из орбит. А женщина утопала в воде, словно в жидком металле, и, не произнося ни слова, лишь судорожно глотала кислород.
Листья деревьев недовольно перешептывались между собой, павлины шествовали по идеально остриженному газону и нервно дергали белыми хвостами. И только большие черные глаза маленького мальчика были наполнены, пробирающей до дрожи, тоской.
27 глава
Со смаком, с подлинным хрустом скомкал нутро здания крупный стебель, так что его первые 29 этажей походили на листья, стопочкой уложенные друг на друга по обеим сторонам связки толстых, скрученных между собой, проводов. Еще на десяток этажей вверх «Плотоядного Грааля», раскрылась в свое время и больше не закрывалась никогда огромная чаша с заходящими друг на друга панелями, словно лепестками. Их прозрачность позволяла видеть в толщах засасывающей жидкости огромное вычислительное ядро с постоянно мигающими индикаторами. Длинные волоски-провода, исходящие из ядра, всегда причудливо колыхались и светились, не придавая особого значения сопротивлению вязкой среды.