Пары газа рассеялись. Селена исчезла. К лежащему на земле мужчине подошел другой, такой же коренастый. Он не заметил, что из-за белых кустов с рукавом у носа за происходящим наблюдало два темных силуэта. Придерживая свою рассеченную бровь грязной тряпкой, он несколько раз хлестко ударил по лицу напарника, тот пришел в себя.
– Вставай! – рявкнул он. – Я тебе не нянька! – злобно проведя маленькими глазками по пустому парку, он закинул Локи себе на плечо. Один из силуэтов хотел кинуться на помощь, но костлявая широка рука не дала ему этого сделать. «… Им нужен не он» – заключил парень.
Напарник, не в силах подняться, дополз до лавки и прохрипел, тяжело поднимаясь:
– А как же девчонка?
– Черт с ней – огрызнулся тот. Он вернулся со свободными руками. Над бровью красовался кусок огромного пластыря, из-под которого сочилась тонкая струйка крови и спускалась к миловидному подбородку по виску. Мужчина ласково посмотрел на поверженного напарника, помог ему подняться и аккуратно повел его к машине.
29 глава
Локи распахнул глаза. Но мгла не отступила, а наоборот впрыснула в него своей пустотой. Зияющая, мать его, черная дыра. И он находился в самой сердцевине. Полый, бестелесный, одинокий. Ни одной живой души.
Парня начала обступать паника. Инстинктивно он понимал, что где-то в этом пространстве было его тело, но оно было настолько огромным, что он потерялся. Одно его немного успокаивало: в затылке пульсировало и мученически постанывало. Боль. Если бы не она, Локи решил бы, что умер.
В глаза ударил свет. Парень поморщился. Резкий спазм прокатился от глаз и ударил в макушку, но вместо тела все еще зияла дыра.
Чьи-то ритмичные шаги разливались по полу легкими каплями, так что Локи даже не сразу понял, что к нему приближался какой-то человек. Источник обволакивающего эхо все усиливался, пока Локи, окончательно привыкший к свету, рассматривал свой трон. Его привязали к массивному стулу с резными ножками и широкой изящной спинкой. Кто-то буквально обтянул её его длинными руками. Неудобно вывернутые, они были связаны широкой жесткой веревкой. Сидение мягко пружинило, под спиной приютилась небольшая бархатная подушечка.
«Какая забота!» – усмехнулся про себя Локи. К голове вдруг прижалось что-то очень холодное. Парень благодарно вздохнул.
– Ты как? Очень больно? – Уже более зрелая женщина, чем он когда-то её знал, стояла над ним и прижимала лед к его голове.
– Лили?
Девушка посмотрела на него и улыбнулась лишь кончиками губ:
– Мне не хотелось встречать тебя при таких обстоятельствах. Но по-другому никак.
Локи ожидал увидеть сестру изнеможенной, ослабшей, даже при смерти, однако Лили усердно трудилась над его ушибом, целая и невредимая. Выглядела она прекрасно. Посвежевшая, в изумительном брючном костюме: прямые штаны и жилетка небесно-голубого цвета. Волосы были собраны в хвост, на лице легкий макияж.
– Кажется, насильно тебя не держат?
– Это и не требуется – подхватил знакомый голос. Этот голос Локи всегда не любил. Бесполый, с нотками жеманности и надменного величия. Голос его дяди Джима, сопровождаемый скрежетом торопливых шагов.
Джим самодовольно улыбнулся, обнажая перед племянничком свое прогнившее ядро. Локи припомнил слова Хромы: «Он получает от этого удовольствие». Тело парня проснулось от накатившей злобы: жизнь теперь пронзала его тысячами иголок.
– Объяснись! – изрыгнул из себя Локи. Сказано это было не так громко, но ответный ропот пустых стен усилил эффект многократно так, что даже Лили нервно сглотнула. Но Джим лишь опустил голову набок, будто увернувшись от раскатистой злобы племянничка, и преувеличенно растопырил глаза. Подойдя ближе, он защебетал:
– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. А вот у меня есть несколько вопросов и если ты хочешь, чтобы твоя ненаглядная сестрица и дальше хорошо выглядела, то ответишь на них. Где мои девочки?!!! – голос зазвучал пронзительно, даже мученически. Казалось, еще немного и он бросится на пол и будет биться в конвульсиях, истерично требуя, чтобы ему вернули любимую игрушку. Локи невольно улыбнулся такому представлению, вся его злоба отступила. Он отвернулся, промолчав в ответ.
Дядя Джим поджал губы, под глазом застучал нерв:
– Хорошо. Не хочешь общаться со мной, пообщаешься с моими парнями.
Парни дяди Джима походили на орангутангов. Коренастые и неповоротливые, шли они медленно и нелепо, постоянно поправляя пояса. Их огромные стволы мешали при ходьбе. Один из них хромал, придерживая ребра с правой стороны, пока его напарник почесывал изящную бровь с запеченной кровью. Наглые морды исказились в свирепых воинственных гримасах, самонадеянно обещавших мучительную смерть.