– Лови – послышалось где-то позади. Кай резко обернулся, поймал бензиновую зажигалку, подарок, который Локи несколько лет назад получил от отца. Женщина залилась одобрительным хохотом и, получив джентльменский жест от Кая, блаженно пригубила свою «детку».
Локи присел рядом с отцом, кивком головы попрощавшись со своим немногословным соперником. Кай ответил тем же и ушел, шаря в карманах. Но того, что он искал, там не оказалось, и он решил направиться прямиком в продуктовый магазинчик.
– Лили? – обратился глава управления безопасностью к сыну.
– Ушла. Но пообещала навестить. Я бы хотел многое тебе рассказать. Если успею, конечно.
– Мммм.
Отец неопределенно качнул головой. Его большая рука легла парню на плечо, потрепала мягкие волосы. Он прижал к себе родного сына. Так они и остались сидеть, наблюдая, как медленно растворяется образ женщины в клубах дыма.
32 глава
Спустя два года. Может, больше…
Множество мягких углов не мешало преобладанию формы. Это совсем не стеснило посетителей, они с треском ставили бокалы на гладкие поверхности и удовлетворенно ерзали на диковинных сидениях, не заботясь об их сохранности. Так много хлама. Так много хлама в виде разнородных экранов: телевизоров, компьютеров, планшетов, смартфонов и прочих гаджетов, все это сцепилось в единую композицию ради подлинной ностальгии. Они выстроились в столы, стулья, барную стойку с металлическими кранами, сплошь облепили стены. От прошлого мира их осталось слишком много: хватит еще на пять подобных заведений, каждое из которых просуществует добрую сотню лет. Некоторые из экранов шипели серыми искрами, отказываясь подчиняться новому времени, но большинство терпеливо светило стеклянными поверхностями, да так ярко, что владелец заведения навсегда позабыл про лампы.
Изображения сменяли друг друга, образуя причудливые световые композиции и картины. Такие концерты стали излюбленным развлечением местных рабочих. Они следили узкими блестящими глазками за развернувшимися на стенах историями, тяжело вздыхая по времени, когда для этого им не нужно было выходить из дома. Но было в трещинах, которые то и дело проступали на некоторых поверхностях, что-то притягательное, а синтетическое лакомство так ласково грело изнутри, что они быстро забывали о подобном огрехе наступившего будущего.
Несмотря на безмолвие изображений, Локи казалось, что человечек, он скакал с одного экрана на другой, буквально кричит, и косточки его, тонкие соломинки, с треском ломаются. Чехол с гитарой на его плече усугублял ситуацию, буквально прижимая к земле несчастного и не давая, как следует разбежаться. Когда же человечек мог сорваться и окончательно исчезнуть, сердце Локи болезненно сжималось. Алекс, в свою очередь, больше увлекся электронной девушкой с огромного экрана на двери. Она эротично мяла тело железными пальцами, не изменяя равнодушно-сексуальному выражению. И только большие зеленые глаза смотрели с грустью, а на теле оставались алые полосы. Кай, не переставая жевать, жадно всасывал все возможные образы, иногда он чуть дольше задерживался на бармене, который с большой любовью тер бокалы, и временами нежно улыбался, любуясь своим детищем.
Бледнолицая, курносая официантка ловко проскользнула в царившую между парнями тишину и выскользнула, уже с заказом в пухлых ручках. Вернулась она с алкоголем, что было редкостью, в основном либо до одури дорогой, либо неприлично дешевой. Эта компания явно сдурела, вид у каждого был соответствующий – отрешенный.
Наконец, Локи заговорил:
– Вчера в толпе видел Лили – он проскользнул вниманием по Каю – тот слегка замер и неловко взял свой стакан. С начала Локи казалось, что единственное, что может быть у них общего – сохранившаяся память, но чем больше они общались, тем более он вылавливал незаметные на первый взгляд, но более отчетливые вблизи реакции парня на его сестру. Если подумать, Кай был частым гостем в их доме, да, и Лили периодически заглядывала на занятия к отцу в сопровождении его молчаливого помощника. И хоть красноречивых доказательств не было, интуиция подсказывала Локи, что он мог быть не единственным, кто потерял женщину.
– Хм. Значит, они все еще здесь. Любопытно – Алекс, наконец, смог отвлечься от крошки, которая манила его своей болью.