– Это ты украл амулет Вагора из-под охраны монастыря?
Дознаватель раз за разом повторял одни и те же вопросы, не выдавая голосом раздражения. Только руки не находили места. То они поправляли маленькие круглые очки, явно не подходящие мужчине по размеру, то дергали пуговицы на белой рубахе, достающей нижним концом середину бедра.
– Куда ты его нес? В Ритлан? В Белтелион?
Лирриан с вызовом смотрел в косые глаза дознавателя. Веревка больно натирала руки. Легкое движение кистями в попытке ослабить узел ущемляло кожу до боли, поэтому Змей сидел неподвижно, застыв статуей в кресле.
– Развяжите меня, – сказал Лирриан медленно и тихо, едва не переходя на шепот.
Люди утихли. Рука дознавателя замерла на пуговице. Он ненавидел Змея. Раз за разом задавая одни и те же вопросы, четыре раза лишаясь премии, дознаватель потерял надежду услышать голос заключенного. И сегодня, когда молчание Змея прервалось, дознаватель растерялся.
– Значит, ты не немой?
Лирриан не ответил. Когда он едва ступил на дорогу преступности, знакомый сразу предупредил, что есть специальные вопросы у дознавателей. Они нужны не для того, чтобы получить ответ. Их суть в том, чтобы разговорить заключенного, вывести на контакт.
– Если мы тебя развяжем, ты ответишь на наши вопросы?
– Не на все, – задумчиво ответил Змей.
– Развяжите его.
Мужчина вцепился пальцами-колбасками в плечо подсудимого, когда второй развязывал руки. Лирриан встряхнул плечами, пытаясь ослабить хватку и размять затекшие суставы, но пальцы крепче стиснули мышцу. Казалось, мужчина пытается ее вырвать, или же раздавить.
– Как тебя зовут? – продолжил дознаватель.
– Не скажу, – прошептал Лирриан.
– Хорошо... – дознаватель подошел ближе, чтобы лучше слышать слова. – Откуда ты?
– Из Ритлана, – ответил Змей.
Послышались шепотки. До Лирриана доходили разные слова, но содержание у них одно – его не имели права судить. Только не в Тариане. Около года назад состоялся совет монархов союзных стран – Ритлана, Тариана и Вилкромгара. На этом совете и поправили закон о том, кто должен судить международных преступников. На это имела право та страна, в которой он родился.
– Ты врешь, – сказал дознаватель, но голос его дрогнул, выдавая сомнение.
Лирриан улыбнулся. Это маленькая победа. В конце концов, дознаватель оказался обычным человеком, со своими комплексами и тщательно скрытой неуверенностью в себе.
– Возможно.
– Сколько тебе лет? – продолжил дознаватель.
– Двадцать три.
– Выглядишь старше.
– Возможно.
– Так это ты украл амулет Вагора?
Лирриан промолчал. Он посмотрел на окно. Казалось наивностью оставлять его открытым, тем более, когда у преступника развязаны руки. Но Лирриан понимал – не выйдет. Слишком много охраны, а он слаб. Два года назад он бы смог бежать, но после заточения реакция замедлилась, скорость, наверное, тоже. Не успеет. А если и успеет, прыжок со второго этажа может переломать пятки. Лучше придумать что-нибудь другое.
– Смотри на меня, когда задаю вопросы, – сказал дознаватель. – Ради Светлого Бога, закройте уже окно.
Лирриан повернулся к дознавателю и демонстративно зевнул.
– Какому богу ты поклоняешься?
– Светлому.
– Твоя душа темна.
Лирриан подался вперед, упираясь ладонями в подлокотники. Пальцы-колбаски крепче стиснули мышцу.
– Нет, – с кривой ухмылкой ответил Змей. – Я никогда не принимал тьму в себя. Я разносил ее, но не принимал сам. Моя душа чиста.