Действительно, уже давно не видно чистого голубого неба, часто шли дожди, становилось все холоднее. А ведь недавно он мучился от жары. Вздохнув, Азвальд прилег на траву и подложил руки под голову. Все чаще его тревожили мысли о сестре. Где она, что с ней стало, в какую игру ее втянул Лифиас? На каждый из этих вопросов Азвальд придумал множество ответов. Его воображение рисовало, как Лифиас, воспользовавшись наивной девчонкой, стал ее расчленять из собственных целей, диктуемых Темным Богом. Азвальд взял себя в руки и настойчиво выгнал из головы мысли о неприятном божестве. Азвальд любил думать о нем. Любил, но запрещал себе.
Отброшенные мысли вернули его в реальность. Что-то приближалось, Азвальд отчетливо это услышал. Он вскочил на ноги и тут же выхватил кинжал. Беззвучно ступая, он приблизился к зарослям, что шелестели и шевелились, должно быть, из-за зайца, который пробирался через сплетенные колючие ветки.
Азвальд задержал дыхание, боясь вспугнуть добычу, сжал кинжал крепче. Заросли раздвинулись. Из-за них вышел человек.
Смуглый юноша, лет двадцати пяти, не убедительно изобразил изумление и поднял руки.
– Сдаюсь, – сказал он, и голос его прозвучал равнодушно.
Азвальд убрал кинжал. Перед ним стоял человек, самый настоящий, протяни руку – и можно прикоснуться.
– Парень, выведи меня из этого леса. Я стал жертвой Плутана, – сказал Азвальд.
– Я Аттари.
– Азвальд.
Новый знакомый понимающе кивнул.
– Азвальд, сын Торреса?
– Да.
– Пошли, правда, я не совсем уверен, что получится.
Они пошли вперед. Аттари оказался молчаливым. Он осматривался, иногда щурился, даже принюхивался. Азвальд решил не задавать вопросов чудаку, но тот сам все объяснил. Он проверяет окрестности на наличие нечисти. Ее можно определить даже по запаху. Некоторая пахнет гнилью.
Они шли в одну сторону, не сворачивая, но вернулись на место встречи. Азвальд вздохнул, поняв, что у Аттари ничего не выйдет.
– Зря ты дал мне ложную надежду, – сказал Азвальд.
– Видимо, придется воспользоваться нестандартным приемом, – ответил Аттари, осматриваясь. – Мне нужна ровная местность.
– Не поверю, что ты вытаскиваешь меня бескорыстно.
– И не надо. Но у тебя нет выбора. То будущее, которое тебя ждет, всяко лучше вечного скитания. Думаю, Ритлан даст неплохой выкуп за единственного сына главы Совета.
Азвальд повел его на возвышенную равнину. Там Аттари попросил встать поодаль и начал палкой чертить на земле круг, отмерив пять шагов от центра по обе стороны. Азвальд сначала не понял, к чему это, пока новый знакомый не нарисовал в кругу руны.
– Нет! – воскликнул Азвальд. – Я никуда не пойду с магом! Чтоб тебя! Не хочу очернять душу.
– Ты можешь убить меня прямо на месте, – не отвлекаясь от чертежей, сказал Аттари. – Но тогда неизвестно, выберешься ли ты из леса. Да и если на чистоту, твоя душа ведь уже черна, не так ли?
Азвальд вздрогнул и замер, а Аттари даже бровью не повел.
Закончив чертить, маг распахнул рубаху: там оказалось множество внутренних кармашков. На четыре стороны круга, соответствующих сторонам света, Аттари положил пучки сушеных трав. Затем он вынул гладкое стеклышко, серебряным кинжалом начертил руну и положил в центр.
– Темный Бог! – начал молитву маг. Азвальда заворожённо слушал. – Я, твой верный слуга, предлагаю тебе обмен. Возьми то, что я тебе предлагаю. Дай мне силу зарядить этот предмет. – Аттари наклонился и ладонью прижал стекло к земле.
Лицо мага скривилось. Азвальд услышал шипение, от руки пошел легкий дымок. Когда все успокоилось, Аттари кончиками пальцев поднял с земли стекло.
– Мне нельзя выходить из круга, подойди.
Азвальд, опасливо перешагнув границу круга, подошел к магу.
– Осторожно, горячее.
Аттари вложил стекло в руку Азвальда.
– Это точно сработает?..
– У тебя нет выбора, кроме как поверить мне. – Маг пожал плечами. Его равнодушный голос немного раздражал. – Когда я исчезну, наступи на него, и ты окажешься рядом.
Азвальд поспешил покинуть круг, чтобы ненароком не очернить душу сильнее прежнего. А маг продолжал. Он снова разложил травы, начертил по центру, под ногами, большую руну. Произнеся молитву Темному Богу, Аттари стал серебристой пылью и растворился в воздухе.