Стилвиона закрыла рот, отойдя от первого впечатления. Она вернула взгляд к жениху. Ветер трепал мешковатые тряпки, называемые одеждой. Девушка заметила, что плечи принца подрагивают. Да как он посмел смеяться! Стилвиона вышла из себя. Она твердым шагом подошла к принцу, схватила за плечи и развернула к себе и оторопела.
Лифиас не смеялся. Он плакал.
Глава 12
Лирриан остановился в лесу, знакомом до каждой веточки. Через просвет деревьев виднелась поляна. Змей опустил глаза в землю и попытался прогнать печаль. Он сжимал в руках длинное бежевое платье. Не сдержался, купил. Стоило выйти из монастыря, как чары вновь подействовали.
Лирриан боялся этой встречи. Он видел испуганное лицо Полянки, круглые глаза, полные слез и ужаса, слышал голос, который молил не убивать. Змей скрипнул зубами. Рука поднялась ко лбу, чтобы вытереть испарину, но столкнулась с маской. Мурашки пробежали по телу.
Набрав полные легкие воздуха, Лирриан раздвинул ветви деревьев и шагнул на поляну. Нечисть стояла несколькими метрами впереди, спиной к нему, и смотрела в небо. Лирриан не осмеливался поднять глаза, а Полянка не поворачивалась.
– Вернулся... – грустно сказала нечисть.
– Я принес тебе платье. – Лирриан неуверенно шагнул вперед.
– Спасибо. Знаешь, а я ведь три дня ничего не ела.
Полянка повернулась. Она улыбалась левой стороной губ.
– Почему же ты не выходила в город?..
– Ты иногда говоришь такие глупости. – Нечисть вздохнула, кривая улыбка растаяла. – Я приду в город, чужие мужья пойдут за мной толпами. А умру я от рук жен.
– Верно, прости...
Змей опустил глаза. Он услышал приближающиеся шаги. Полянка медленно ступала босыми ногами, шелестя травой. Она подошла в плотную и посмотрела снизу вверх на слугу, склонившего голову. Не в почтении, нет. Не доставало смелости поднять глаза.
– Полянка...
– Нет. Я не Полянка.
Она сняла с головы венок из желто-белых цветов и надела на Лирриана.
– Аквилегия. Так называются эти цветы. И это имя, данное мне при рождении. Позволь? – девушка провела пальцами по платью. Змей выпустил ткань из рук.
Полянка переоделась. Платье обтягивало хрупкую талию. Сквозь длинную юбку из прозрачных тканей зеленая трава казалась серовато-оранжевой.
– Аквилегия, ты что... почему...
– Потому что я устала. Проживи семнадцать лет нечистью – поймешь. Я завидую смертным, они живут, всегда спешат куда-то, стремятся сделать как можно большее за ничтожно короткую жизнь, хотя бы род продолжить. А я существую, зная, что впереди целая вечность. Мне позволительно ничего не делать, я могу даже не есть, но тогда буду плохо себя чувствовать. Я могу откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Мне можно губить организм алкоголем и табаком. Я не думаю о завтрашнем дне. Они все похожи. Прошу тебя, Лирриан.
Эти слова Аквилегия произнесла, сдерживая слезы. Она опустила голову и прижалась лбом к крепкой груди Змея. Лирриан нежно провел рукой по русым волосам.
– Этот венок не увянет, как не вяла и я. Сохрани на память.
Плечи Аквилегии задрожали. Змей понял, что медлить теперь нельзя. Он сунул руку в карман, нащупал рукоять кинжала и сжал ее так, что побелели костяшки. Кинжал легко выскользнул из кожаных ножен. Нечисть содрогнулась.
Сталь разрывала кожу, проникала глубже, резала диафрагму. Лирриан сдерживал чувства, не показывал сожаления, пока кинжал не опустился, а тело нечисти не упало в цветы. Чары уже не действовали, ненависть тоже исчезла. Глядя на тело, Змей понял: он действительно полюбил.
Лирриан опустился на колено, из последней надежды зажал ладонью рану. Но диафрагма уже разорвана. Нечисть не дышит.
Ее душа ушла. Интересно, а к какому богу уходит душа нечисти? Наверное, к Темному. Но ведь изначально они люди. Жертвы человеческой жестокости и высокомерия.
Лирриан не плакал. Он снял венок и покрутил в руках. Желтые и белые аквилегии переплетались причудливым узором. Цветы прекрасно смотрелись на голове нечисти, дополняли ее внешность, подчеркивали нежность кожи, озорной блеск глаз...