Лирриан подошел к окну и, отодвинув край занавесок, выглянул. Птицы целой тучей летели на север. Значит, нечисть следует ждать с юга. Сейчас лучше не выходить на улицу. В Великую Войну нападения нечисти на города и деревни не были чем-то новым. Она может прогуливаться по улицам, убивая каждого встречного, а может врываться в дома и крушить здания. Повезет, если нечисть средняя. Хоть она и кровожадней, но на людей не похожа. Высшая нечисть вполне может зайти в таверну в качестве обычного посетителя, и неосведомленный народ ничего не заподозрит.
Вскоре птицы умолкли, но напряженное молчание продолжало висеть над таверной. С улицы послышались крики.
– Средняя... – подытожил Лирриан.
– Но судя по крикам, нам не слишком повезло. Деревни наутро не станет, – сказал Нурт.
– Откуда ты только взялся такой умный? – спросил Азвальд. – Может, лучше доверишь нам, бывалым воинам, руководить и делать выводы, что станет, а чего нет?
Нурт не ответил. Он поднял руку, чтобы снова отодвинуть занавеску и выглянуть на улицу. Его поношенный плащ отодвинулся, и Лирриан, к великому изумлению, обнаружил торчащую рукоять меча. Змей пихнул друга под ребра, привлекая к этому внимание. Они переглянулись.
Снаружи раздался рев. Нурт прислонился спиной к стене и со вздохом произнес:
– Приближаются к нам. Будьте готовы выполнять приказы. Это касается всех, кто хочет жить.
– Кто ты, чтобы отдавать нам приказы? – не успокаивался Лирриан. Зато это немного успокоило его друга: тщеславие Змея никуда не делось.
– Я Нуртальф, если тебе это о чем-то говорит, самозванец.
– Брат Нустальфа, – ахнул Азвальд.
– Все на выход! – крикнул брат военачальника.
Люди ринулись к дверям. Друзья сделали то же самое, теперь уже доверяя командам мужика.
Окно разбилось. В помещение залезло нечто. Размером с человека, оно передвигалось на четырех ногах. Его тело покрывала красно-синяя кожа. Оно похоже на лысого медведя, или на кривого человека. Нижние зубы явно человеческие, а верхние торчат как у хищника.
Каждый стремился первым добраться до двери. Азвальду досталось от кого-то по солнышку. Он согнулся.
Нечисть впила клыки в шею человека. Она разорвала ему глотку, сломало позвоночник так, что голова почти оторвалась и держалась на мышечных волокнах под неестественным углом.
Несколько человек, что успели выбежать, с криком понеслись назад. За ними вбежало еще четверо монстров.
– Проклятый Венрит! – вскрикнул Нуртальф, обнажая меч. – Все в укрытие! – после этих слов он отрубил голову первого монстра.
Люди с криками, снова толкаясь, полезли под столы. Лирриан вынул кинжалы. Он резанул лапу нечисти, что держала в пасти лоскуток ткани от юбки официантки. Монстр свирепо зарычал и бросился на Змея. Но меч Нустальфа обезглавил нечисть.
– Сзади! – крикнул Азвальд.
Лирриан обернулся. Он увидел монстра, который подобрался близко и уже занес лапу. Змей едва устоял на ногах. К изумлению, нечисть упала замертво. Это удивило, ведь никакого намека на кровь не было. Позади стоял Азвальд. С его ладони посыпался черный песок.
Нуртальф зарубил последнего монстра.
– Отстаете, самозванцы, – сказал он, возвращая меч в ножны. – Пока можете расслабиться. На улицу ни шагу!
Друзья плюхнулись за столик. К их опасению, брат полководца снова подсел к ним.
– Ответь мне на вопрос, Нуртальф, – начал Лирриан. – С чего ты взял, что мы самозванцы? Неужели ты способен узнать каждого воина брата лишь по голосу?
– Не всех. Но моих дорогих друзей, Аргуса и Фьюрена, я узнать способен. Признавайтесь, кто вы такие и с какой целью присвоили их имена. Хотя вы все равно не скажете. Тайна есть тайна! Слишком уж вы двое подозрительны!
– А если не секрет, кого ты ищешь? – спросил Лирриан.
– Секрет! Государственная тайна! Огласке не подлежит!
– Неужели? Правда принца? – спросил Азвальд.
– Ах! Как вы поняли? Все! Тайне конец! Я раскрыт! Теперь точно премии не видать... – дословно процитировал Нуртальф. – Ну, так что?
– Если откажемся назвать имена, ты решишь, что один из нас Лифиас?
– Ну, возможно. Но я не могу в этом убедиться! У вас ведь лица скрыты под капюшонами! Нет, ну как так можно! Братец совсем из ума выжил, давать мне такое поручение! Он же знает, как я легкомыслен! Я ведь уже четыре раза проговорился об этом поручении! Ах! Уже целых пять! Пять раз!