Народ перемешался, бедные с богатыми, бомжи с королевской семьей. Тогда уже никто на это не смотрел, у всех была только одна цель – выжить. С нами шел и предыдущий глава Совета. Он только командовал. То принесите ему еды, то воды. Сам не делал ничего. Даже костер разжечь не мог.
Все надежды мы возлагали на Альфреда, все мы молились за него. Мы уже знали, что ему предстоит. Война заканчивалась.
Мы разбили лагерь. Я, отец, глава Совета и королевская семья делили один шатер. Вечером, когда мы готовились ко сну, на нас напали.
Высокие, на кривых ногах, обтянутых розовой кожей. Из их ртов свисали длинные, красные языки, а глаза – черные дыры. В лагере началась паника, все брались за оружие. Даже дети, даже я, хотя тогда сразиться с нечистью мне не дал отец.
На наш шатер напало двое таких мутантов. Отец защищал короля с королевой и меня. Он убил монстров в одиночку, когда глава Совета трясся от страха, прячась за спиной беременной королевы. Тогда я впервые почувствовал гордость за отца. Ему разодрали плечо до мяса, но он выстоял. Не каждый мог и одного такого монстра положить.
Потом отец вышел из шатра, доверив главе Совета защиту короля с королевой. Мне он велел не высовываться.
Стоило отцу выйти, как глава Совета тоже быстрым шагом направился к выходу.
– Стойте, куда вы?! – прикрикнул я.
Я взял его за руку и попытался удержать. Он же отшвырнул меня.
– Жизнь важнее чести, мальчишка! Если я останусь здесь, то погибну.
И он вышел наружу. Тогда я не последовал наказу отца и высунулся.
– Папа! – крикнул я, наблюдая, как отец вдалеке оказывает помощь раненой женщине.
Глава Совета не успел уйти далеко. Отец обернулся на мой крик, глава Совета замер у входа.
На мой крик пошла и нечисть.
Отец что-то сказал, издалека я не услышал. Он затянул рану женщины, подбежал к нам и толкнул в шатер. Мы затихли. Я волновался за отца, слушая звуки бойни снаружи. У королевы заболел живот – настали ложные схватки.
Вскоре отец зашел внутрь. Он хромал, оставляя кровавые следы за собой. Я наспех обработал и перетянул его рану. Глава Совета, весь бледный, сидел в углу.
Я пытался уговорить отца, чтобы он лег. Но он дохромал до главы Совета, схватил его меч и наставил к шее. Тот стал бледнее мела.
– Если хочешь бежать, – сказал мой отец. – Попробуй – сдохнешь от моей руки, от своего же меча. А иначе – выполняй свой долг и защищай королевскую семью.
Глава Совета боялся пошевелиться. Отец настроился решительно и действительно был готов убивать. Но тут вмешался король Энманд.
– Полно, Торрес... Пусть бежит. А ты оставь его меч себе, ты достоин его больше, чем кто-либо другой.
Едва отец убрал меч, как глава Совета пулей выскочил из шатра. С тех пор его больше никто и не видел. Говорят, нечисть его тогда сожрала, что и тела не осталось.
***
Закончив рассказ, Азвальд подошел к телу отца.
– Как бы я хотел знать, что там произошло. Почему мой отец покончил с собой.
– Предполагаю, – начал Нустальф, – зная Торреса, он сражался до последнего. А когда понял, что остался один, просто не выдержал.
– Да, отец бы ни за что не сбежал с поля боя, даже оставаясь в одиночестве. Он всегда меня этому учил. Говорил, лучше погибнуть, чем прослыть трусом. Ладно, увозите его. А нам со Змеем пора за Стену.
– Господин Азвальд, мы уже говорили на эту тему.
– Говорили. Но вы обязаны подчиняться главе Совета. Вместе с телами отправьте весточку в столицу. Пускай отправят разведчиков на восток стены, в сторону Вилкромгара. Если там и правда есть еще один разлом, его тоже нужно охранять.
Глава 19
Лапы гепарда, а тело лошади – на таком транспорте усидеть не просто. Тело переваливается взад-вперед при езде, а всадники едва держат равновесие. Особенно трудно Лифиасу, который страдает не только от инерции, а еще и оттого, что Стилвиона, обхватив его за талию, утягивает упасть назад.
В небольшом Венритовском городе не нашлось башни. Зато нашлась конюшня, в которой содержалась такая нечисть. Из отворенных настежь дверей низкого удлиненного здания с покатистой крышей раздавалось ржание лошадей. Войдя внутрь, путники быстренько оседлали такое животное и промчались мимо ошеломленного хозяина этого добра. Тот не успел даже накричать, а уронил ящик, откуда покатилась свежая морковь с длинной ботвой. Неплохо, конечно, было бы затариться и морковкой, но Лифиас решил лишний раз не рисковать.