И он приложил пилу к правому локтю Лирриана.
Змей попытался сорвать ремни, но сил не хватало даже на то, чтобы нормально метаться в них.
– Лучше закрой глаза, будет не так страшно, – посоветовал Зиглан и начал пилить.
Лирриан не пытался сдерживать крики. С каждым движением рук Зиглана на Змея обрушивалась новая порция боли. Из-за попыток метаться в ремнях пила проходила не по одному месту, а гуляла. От этого делалось больнее. В черепе отдавались звуки движений пилы по кости, от этого нарастала и головная боль.
На самом деле прошло всего несколько минут, но Лирриану казалось, что это длилось пару часов. Зиглан кинул руку в желтый мешок.
Лирриан теперь не мог пошевелиться совсем. Силы закончились. Он смотрел в серый пульсирующий потолок и шумно дышал.
Зиглан взял банку с белым содержимым. Этим липким веществом маг залепил рану Змея, как пластилином.
Горячо. Рука пульсирует, но крови нет. Целую руку, ноги и голову отстегнули. Лирриан не вставал. Глаза закрыты. После такой боли уже все равно, что будет дальше. Только не боль, только не снова.
Лирриан почувствовал, как его взяли на руки.
– Тяжелый, зараза, – раздался голос.
Несли Лирриана не аккуратно, иногда задевая головой за стены, пару раз роняя и непрерывно бранясь.
Кровь бултыхалась в стеклянном сосуде.
Подниматься пришлось высоко. Последние два этажа маг поставил Лирриана на ноги и велел идти самому. Но Змей упал на колени. Он упирался на здоровую руку и полз вверх по лестнице. Если рука подгибалась и он падал – то получал ногой по ребрам. Зато боль в руке начала утихать – видно, в этом белом веществе, которым залепили рану, подмешано обезболивающее.
Азвальд метнулся к другу, едва тот появился за решеткой. Осторожно переложив еле живого Змея на кровать, глава Совета осматривал руку. Вернее обрубок. Белое вещество затвердело и походило на кость или панцирь.
Лирриан спал, как мертвый. Он не двигался, дышал настолько поверхностно, что грудь почти не вздымалась. Азвальд иногда проверял, жив ли Змей. Но все больше Азвальдом овладевала паника. Он расхаживал по камере с одной мыслью: «я следующий».
Но маг являлся только за тем, чтобы принести заключенным по тарелке кукурузной каши и по стакану воды. Азвальд не мог есть. Он еще слышал крики друга с подвала, подобно песне, которая не нравится, но продолжает играть в голове.
Лирриан, напротив, едва открыв глаза потребовал еды. Азвальд скормил ему обе порции. Змей еще был шокирован после потери конечности, но чувствовал себя в разы лучше, чем до сна.
– Не хочу это комментировать, – сказал он. – Только скажу, что это дико больно.
– Я так и понял. Не думай об этом.
Не смотря на то, что Азвальд это сказал, он сам не мог отвлечь мысли.
– Как ты это себе представляешь? – Лирриан криво улыбнулся. – Одно радует – она почти не болит. Видно в эту белую штуку что-то такое подмешали. Как любезно с их стороны. И да, бежать тоже нет смысла. Я пытался. Хотя не скажу, что я был в отличной форме чтобы принять бой. Просто, в случае чего, не забывай, что они маги.
– Что-то ты много говоришь. Как голова?
– Лучше. По крайней мере, я четко помню, что происходило вчера. Или когда это было? В общем, ты понял. И да, доктор из тебя хреновый, достопочтенный гос...
– Да заткнись ты уже, достал со своим достопочтенным.
– А мне нравится. Нравится, как ты реагируешь. Вроде строишь из себя пай-мальчика, а на самом-то деле ты не так прост. И ругаться умеешь, когда захочешь. Я уверен, тебя можно научить и нецензурно выражаться.
– Хватит, тебе покой нужен.
– Я-то как раз в полном покое, достопочтенный. Это ты на взводе. Давай что ли, еще историю какую расскажи.
– Историю? Так ты все же слышал? Ну ладно, слушай.
***
Даже не спрашивай, откуда мне известны такие подробности. В прочем, это и не важно.
Эта история будет про Вагора. Да, того самого коварного мага, которого все так боятся. Тогда его звали неумехой, недомагом, неудачником... Эти прозвища прижились к нему, как к тебе слово Змей.