Лифиасу тоже было тяжело идти с ношей за спиной. Тело принца пусть и начало привыкать к нагрузкам, но одно дело нести одежду с едой, а другое – человека. Лифиас устроил передышку, сев на скамейку, которую с обеих сторон украшали статуи в виде остроухих эльфов в человеческий рост.
Стилвиону он усадил рядом, облокотив ее спиной на свое плечо.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.
– Тяжело… – тихо проговорила Стилвиона, – тяжело дышать. Я долго здесь не протяну… Придумай что-нибудь, прошу тебя…
– Надеюсь, долго протягивать и не придется. Скоро все будет хорошо. Ты можешь встать? Я не смогу нести тебя долго.
– Давай… Я попробую. Но мне слишком плохо, Лифиас…
У Стилвионы случился еще один позыв к рвоте, Лифиас отпрянул от невесты, но рвоты не произошло.
– Давай, потихоньку, – сказал принц, и, приобняв Стилвиону за спину, поднялся вместе с ней.
Они шли маленькими шажками. Стилфиона шаркала ногами, не в силах поднять их выше. Она висела на Лифиасе, обхватив его за плечи и почти не упираясь на ноги. Он крепко сжимал ее маленькую, подростковую ручку, держа второй тряпочную сумку с вещами.
А орлица так и шла следом, иногда подталкивая Лифиаса клювом спину, в попытке хоть немножко ускорить его шаг.
Когда Лифиас дошел до башни, его лицо уже намокло от пота. Стилвиона совсем перестала передвигать ногами – они просто волочились по земле.
Пришлось снова сделать остановку. Лифиас усадил невесту рядом с собой, на ступеньку башни. Сам он утер пот широким рукавом и переводил дыхание.
Стилвиона лежала на плече Лифиаса бледная, губы ее посинели, тело трясло от мороза тьмы.
Здесь, рядом с башней, открывался новый вид на город. Появились редкие жители. Они ходили поодиночке, не встречаясь взглядами, не разговаривая. От этого и Лифиасу становилось плохо. Все такое же, как и во сне. Прекрасные, мраморные скульптуры и дома не вызывали приятных чувств. Холодные и мрачные, они внушали одиночество. Тихие жители никуда не спешили и не шумели. Слишком тихо, слишком одиноко.
Лифиас проверил, в сознании ли Стилвиона, слегка тряхнув ее плечо. Девушка вяло моргнула и приоткрыла рот, желая что-то сказать, но вместо этого лишь выпустила воздух.
– Идем, я знаю, что тебе поможет.
Лифиас оставил вещи у башни. Он взял Стилвиону на руки и понес в центр Нотхельма. Он старался идти как можно быстрее, но иногда пошатывался от ноши. Лифиас старался не обращать внимания на усталость, но она давала свое. Постепенно шаг начал замедляться. Но еще одну остановку он не мог себе позволить. В храм Единого Бога он заходил, сам едва волоча ноги.
Как только они оказались внутри, Лифиас усадил Стилвиону на пол, а сам переводил дыхание.
Тьма отступила. Здесь, в храме, Стилвиона чувствовала себя так же, как в Ритлане – обычно. Голова еще кружилась, но уже не тошнило, дышалось легче и мороз тьмы остался за стенами храма.
Стилвиона начала было молиться Светлому Богу, но Лифиас зажал ее рот ладонью.
– Ты же не хочешь, чтобы мне тоже стало плохо?.. – спросил он с одышкой – дыхание еще не восстановилось.
– Прости, – тихо попросила она.
– Посидишь здесь, пока я буду заниматься делами. Я не садист, не буду тебя таскать за собой. Схожу, раздобуду еды, принесу тебе. А потом буду сидеть в башне. Ты уж прости, но так надо.
– Хорошо. Ты постарайся осторожнее. Не забывай, где мы. И да... Как ты узнал, где находится храм?
– Просил же, не задавай подобных вопросов! – Лифиас слегка повысил голос. – Никогда не спрашивай, откуда я знаю то или это. Запомни: я просто знаю!
Стилвиона поджала плечи.
– Пока! – с раздражением в голосе сказал Лифиас и выскочил из храма.
«Всегда ли он был таким? – спрашивала себя Стилвиона. – Он никогда не повышал на меня голос. Или это тьма на него так воздействует? Нет. Ему плевать на тьму. Но стоит мне помолиться Светлому Богу в его присутствии, так с ним происходит то же самое, что минутами раньше со мной. Он упоминал, что он пророк Темного Бога. Странно слышать это от того, кто отрицает свою принадлежность к магии. Но все же, я не думаю, что он врет. Он никогда мне не врет. А просто не говорит правду».