– Храм Единого Бога? Здесь?
– Да, сын. После смерти все встает на свои места. Все-таки, нечисть оказалась права. Бог один. Тьма и свет исходят из одного начала. И мы сами можем менять свое восприятие мира. Если сильно захотеть, то он будет цвести, подобно светлой обители. Если хотеть обратного, то он будет гибнуть.
– Не хочешь ли ты сказать, что любой, даже самый закоренелый маг может попасть в светлую обитель? – спросил Азвальд, скептически глядя на отца.
– Нет. Магами становятся не от легкой жизни. Да что я объясняю, ты и сам это знаешь. Магия губит человека, губит душу. Как вы, маги, говорите? Очерняет ее. Маг не способен увидеть краски мира, отсюда и мышление – для того, чтобы что-то получить, обязательно нужно чем-то пожертвовать. Монахи и пророки света напротив, никогда не дают богу что-то взамен. Кроме верности и доброты. Они зачастую наивны. Весь мир перед ними – открытая книга, как им кажется. На самом деле они смотрят через розовые очки. Удар осветленным кинжалом в сердце способен спасти мага. Ты должен быть благодарен Змею.
– Я и так ему благодарен, отец. Но он поступил несправедливо.
Торрес рассмеялся.
– Ты как ребенок. В прочем, главное я тебе не сказал. В этом храме, как видишь, ни души. И тебе не советую лишний раз сюда приходить. Это место служит проводником с темной обителью. Если войти сюда оттуда, научившись видеть мир в ярких красках, выйдешь ты уже в светлой обители. А если войти со светлой, но с темной душой, окажешься в темной обители. Поэтому с этой стороны здесь нет людей. Но если войти в него оттуда... Нет, войти оттуда не сможешь. Народу там будет – не протолкнуться. В прочем, я не встречал еще никого, кто смог бы оттуда перебраться сюда.
– Отец, не пугай меня. Я теперь не хочу отсюда выходить.
– Вот именно такие мысли и толкают нас во тьму. Идем, и не придумывай ерунды. Стилвиона в большой опасности, – лицо Торреса стало серьезней. Он пошел из храма.
– В опасности? – Азвальд выбежал следом. – Из-за Лифиаса?
– Да. Думаю, не я должен тебе рассказывать об этом. А кое-кто другой.
У храма мужчин ждала женщина. Ее доспехи сияли на солнце. Глаза, теплые и усталые, грустно опущены в землю.
Азвальд видел ее лишь однажды, но узнал сразу.
– Жена Альфреда?!
Глава 25
Похоронил Лирриан Азвальда там же, где и убил. Аргус помогал копать яму. Земля только сверху оказалась покрыта сухим рассыпчатым песком – ниже она затвердела. Лирриан использовал толстую палку, чтобы ее разрыхлять. Копали долго.
Вместо надгробия Лирриан использовал большой камень. Одной рукой поднять его невозможно, поэтому Змей перекатывал его до могилы. На камне он выцарапал имя друга и дату смерти – кинжалом, которым убил. Серебро почернело от огня. Лирриан положил его на могилу.
Меч Азвальда Лирриан оставил себе. Его это забавляло – ненадолго, но он может побыть главой Совета.
Аргус лежал на могиле и большими грустными глазами смотрел на надгробие. Казалось, он понимал, что там написано.
– Идем, – сказал Лирриан, взваливая мешок на спину. – Нет времени грустить. Былого не вернешь. Он мертв, а мы живы.
Пес заскулил, но поднялся и последовал за хозяином, грустно опустив морду. Всегда так и случалось. Стоит Аргусу привязаться к кому-нибудь, кроме Змея, как он умирал. Но Лирриан прав. Сейчас лучше думать не об Азвальде. Нужно защищать хозяина, быть начеку. Если неподалеку появится нечисть – пес первым учует ее запах.
Аргус шел немного позади Лирриана. Он наблюдал, как тот иногда останавливается, опуская мешок с больной руки, как находит в себе силы идти дальше. Инвалид и собака. Будет больше смысла, если они вернутся. Спасут свои жизни и будут спокойно красть артефакты. Венрит оказался слишком сложным даже для них.
Но Лирриан думал иначе. Если он убил друга – должен закончить начатое им. Спасти Стилвиону – вот первоочередная цель Змея. Раньше он смеялся над Азвальдом – быть может, сама Стилвиона не хотела, чтобы ее спасали. Если она правда настолько любит Лифиаса, что пошла за ним сюда, то это ее личный выбор. Здесь ей будет плохо. Тут повсюду тьма. Змей готов поспорить, что девчушка и не думала об этом, когда шла за женихом. Вот он ей голову заморочил.