— И мне, — согласился я.
— Оставлять за спиной такое будет глупо, — Мастер будто оправдывался.
— Глупо лезть туда сейчас. Надо дождаться рассвета.
Некоторое время мы молчали, а потом маг внезапно очень тихо произнес:
— А ведьма-то здесь! Ее колдовство наполняет остров тьмой, ты не чувствуешь? Нет, ты не видишь… Эти грязные рисунки сделали тебя слепым и глухим.
— Еще и поэтому нам не следует лезть туда.
— Нам — нет, мне — да. Раздавить этот источник, я должен развеять эту жуть…
— Один? — я напряженно усмехнулся. — Без дракона? Да я лучше привяжу тебя к фоку.
— Ты останешься на корабле приглядеть за экипажем. Хватит ребячества, Демиан. Ты сделаешь в точности то, что я сказал. Нельзя оставлять без присмотра людей, предназначенных дракону. Ты должен это понимать.
— Можно подумать, ты постоянно приглядывал за мной, — отмахнулся я, бросив жадный взгляд на ровно горящие костры.
— В опасных местах, — согласился он, — но твой упрек верен: я плохо следил за тобой, предпочитая этой обязанности важность прочих событий. Согласись, ничего хорошего для тебя из моей беспечности не вышло.
— Ты хотел сказать «из меня ничего хорошего не вышло», — поддел я Мастера, все еще не желая признавать правоту его слов.
— Сказал только то, что хотел сказать. Все, что ты услышал, это свойство твоего характера. Ты уж заметил, что каждый поступок имеет отклик? Так было с Гевором? Тебе стоит получше за ним смотреть. Только ты понимаешь, что с ним происходит, ведь ты сам это с ним делаешь…
— Ладно, ты пойдешь туда один? — стараясь избежать неприятной темы, сдался я.
— Возьму с собой Мархара. Думаю, мы сможем поладить…
— Я вообще не горю желанием туда лезть, — высказал свое мнение фантом.
— Да кого это сейчас интересует? Или ты боишься? — вернул колкость Мастер.
— Не вижу смысла, — покачал головой капитан и негромко произнес: — Все, хватит, ближе не пойдем, спускайте шлюпку на воду.
— Я должен туда пойти, — Мастер распрямил спину. Вся его поза выражала ожидание. — Но ведьма показала, что способна насылать мороки, и я хочу, чтобы рядом со мной был кто-то еще.
— Ты уверен, что там она? Риана?
До меня начало медленно доходить, что Мастер руководствуется не сиюминутным любопытством. Он знает. Это то, что он видел, то, что он должен сделать.
— Манас, Войе, на весла, вы со мной. Бросайте якорь, здесь близко дно.
Вытравливаемая цепь загрохотала, проходя через клюз, тяжелый гарпун якоря глухо плеснулся, уходя под воду.
— Затихли все, дайте послушать! — тревожный голос Мастера оборвал крики и ругань матросов. Воцарилась полная, непривычная тишина. Якорная цепь натянулась, шхуну с подобранными парусами слегка повернуло едва ощутимым поверхностным течением.
— Сколько часов до рассвета? — поинтересовался я.
— Около двух часов, дори, — подсказал Манас шепотом. — Горят то как, горят, будто между стенами. Даже искры не летят.
— Заткни рот, — рыкнул Мастер.
Заскрипели тросы — это опускали на воду шлюпку. То ли от неловкости, то ли случайно, борт лодки врезался в бок Эстоллы, звук показался очень громким и заставил всех подскочить. Глупо было предполагать, что нас еще не заметили, если, конечно, на гранитных нагромождениях Сторожевого нашлось кому смотреть за морем, но в момент, когда Мастер приказал всем молчать, сложилось такое странное ощущение, что мы таимся, и теперь казалось, любой звук способен выдать нас и подвергнуть опасности.
— Послушай, — Мастер повернулся ко мне. Его глаза отразили отсвет костров, до которых теперь было рукой подать. — Все послушайте. На этом острове творится чародейство. Отныне я прошу вас молчать. Всех. Демиан, будь начеку и пригляди за кораблем, избегай проявлять себя, не пользуйся пока магией и умоляю, не лезь ко мне, не отвлекай. Не ходи той тропой, забудь о ней, — он пытливо посмотрел на меня и продолжал: — Нам с Мархаром нужно будет какое-то время, чтобы во всем разобраться, так что не торопите события и не терзайтесь понапрасну. Ждите ночь и день до заката. Если мы не появимся, тогда не пытайтесь высадиться на острове, отправляйтесь на материк, возможно, это принесет больше пользы.
— Не спасать капитана? — казалось, возмутился Кавалар.
— Молчать и делать то, что я приказал. Ясно?
— Ясно, — на разные голоса отозвались матросы.
— Марика спит, — прошептал мне на ухо Гевор. — Мне разбудить девочку?
— Не стоит, пусть спит, — едва слышно ответил я. — Но, пожалуйста, присматривай за ней. Если проснется, покажи ей жестами, как важно соблюдать тишину.
— Я не утону там снова? — его разум, еще не очистившийся от дыма дурманов, находил происходящее забавным.
— Не должен, — я жестом отослал его, вслушиваясь, как, стараясь соблюдать тишину, люди спускаются в шлюпку.
Осторожно опустились в воду весла, я слышал звук падения капель, когда они поднимались над водой. Все, казалось, затаили дыхание. Я следил за неверным силуэтом лодки, облака опустились ниже и, если бы не отраженный водой свет костров, мы бы вообще ничего не видели. А так ровное пламя, от которого не поднимались даже искры, освещало скользкие от влаги, блестящие гранитные камни, облизанные морским прибоем. Сторожевой был довольно большим островом, поднимающимся вверх туда, где в низкие облака вонзался конус маяка, испускающего такой же неподвижный свет от горящего в чаше масла. Этот свет растекался по своду облаков, обозначая их границу. У подножия маяка темнело приземистое жилое здание с острым коньком крыши. Я видел, как лодка скрылась из виду, заслоненная прибрежными валунами, потом две одинокие фигуры появились на фоне костров. Взмыли вверх мириады искр, пламя вдруг стало багровым, и тревожный вдох прокатился по палубе.
Безмолвное время шло, и ночь медленно отступала. Один за другим огни опадали, все отчетливее очерчивались в серых, неподвижных сумерках, острые грани камней. Сест, тоскливо махнув рукой, открыл было рот, но тут же его закрыл и ушел вниз готовить еду. Правильно, сейчас всем лучше занять себя делом, но при этом стараться не шуметь.
Что и говорить, Мархар отлично выдрессировал своих матросов. Им сказали молчать и они терпеливо молчали.
Рассвело. Огонь маяка, затрепетав, угас.
Время тянулось нескончаемо медленно. Вода покрылась легкой, едва заметной рябью — из туч посыпалась мелкая, похожая на туман, влага. Уставшие от бессмысленного ожидания матросы медленно уползали в нутро корабля, для них все равно не было работы, нельзя было говорить и обсуждать то, что происходило, нельзя было поделиться своими догадками или фантазиями, нельзя было хоть как-то снять напряжение парой скабрезных шуток.
На палубе остались только Ален, Кавалар и я. Мне кажется, Кавалар был предан Мархару как собака. Он постоянно смотрел на Сторожевой, ловил среди камней любое движение, но не находил ничего стоящего, кроме поднимавшихся и падающих с неба чаек. Дождь или буря, им нужно было кормить своих птенцов, упрятанных в гнездах среди камней, и они кружили над водой, выискивая съестное.
Разжав затекшие пальцы, я отпустил леер и, чтобы размяться, спустился вниз по трапу, откуда пахнуло мне в лицо тошнотворным запахом горелого жира, тесноты и гниением. Я взял плащ Мархара из его каюты и, накинув на плечи, поднялся наверх, чтобы снова стоять и смотреть, ожидая сам не знаю чего.
Сест принес мне немного каши с жесткими сухими фруктами, я съел ее, не заметив, что глотаю.
Осознавать, что я отстранен от чего-то важного, происходящего совсем рядом, было неприятно. В конце концов, почему Мастер взял Мархара? Зачем я нужен на этом корабле, от кого я должен защищать Гевора и Алена?
Ответ очевиден: маг просто решил от меня избавиться, вот и все. Теперь он мне не доверяет и, что удивительно, я тоже ему не доверяю. У меня такое чувство, что все вокруг — обман. Я будто сплю. Еще не так давно мне казалось, что я имею какой-то контроль над происходящим, делаю что-то и получаю результат, выжидаю, и это тоже идет мне на пользу, но теперь я будто попал под невидимый, неумолимый жернов. Он перемалывает меня, комкает, а я могу лишь с удивлением смотреть на события, не понимая их причин.