— Принимайте. — громко оповестил следователь.
На скамейке сидел тот самый парнишка, который стрельнул у меня пачку около подъезда. Бритоголовый стоял в углу. Еще один сидел на корточках.
— Ооо, в полку прибыло. — рассмеялся Максимка с лавочки, обрадовавшись новому сокамернику. Как и предугадывал, он не узнал меня.
Свет погас. Началось шоу.
Крики и вопли раздавались со всех сторон, но им никто не поможет, так же, как никто не помог Стеше тогда. Зверь во мне не унимался, нанося удары то справа, то слева. Кто-то схватил меня сзади, пытаясь повалить на холодный бетон, но это было плохой идеей для него. Я гораздо выше и сильнее силы трех ублюдков-насильников.
Свет снова включился. Мне понравилось месиво передо мной. Адреналин кипел в крови, не прекращая вбрасываться снова и снова.
Максимка лежал около лавочки на животе, елозия по бетону руками в попытке встать, но потерпел крах.
Поднял за волосы его голову.
— Отбить тебе почки? — предложил.
— Нетттттт. — проскулил он.
Это не было вопросом. Мои ноги работали быстрее по этому мешку с навозом.
Остановился только тогда, когда он вырубился.
— Ты. — ткнул пальцем на бритоголового, который выплюнул окровавленный зуб приподнимаясь на локте и держась за живот.
— Ребра не болят?
Он помотал головой. Бабушка ему не поможет в выливании испуга.
Размахнулся, со всей силы ударяя ногой в грудь. По его громкому песнопению понял, что попал точно в цель. Он откинулся на спину, отключившись, как и первый.
Самый спортивный из них, плакал в углу. Присел рядом с ним.
— Почему маму не зовешь?
— Не надо. Пожалуйста. — рыдал он.
— Стеша так же просила. И те четыре девочки тоже. Мне нужна твоя рука, а лучше обе. Не бойся меня, я сделаю все красиво.
Страх и осознание, что сейчас ему переломают кости, настиг его. Лицо сморщилось в приступе горечи и понимания. У меня было мало времени. Поэтому я сам, прыгнул своим весом на его руку, ломая кости, а затем, обхватив посильнее, выкрутил конечность в обратную сторону.
Мальчик немного покричал, а потом откинулся так же, как и остальные, от болевого шока.
Выживут ли они? Знают только выше. Кровь забрызгала всю камеру, потеки бежали по стенам вниз, достигая пола. Мои ноги скользили по алой жидкости. Костяшки были содраны, с них тоже капала кровь. Вытер руки об штаны.
— Пойдем. — Саня хлопнул меня по плечу сзади.
Не слышал, как он подкрался. Не хотелось уходить. Хотелось разорвать их на куски, чтобы кости валялись по всем углам, как торчала сейчас одна из них, у того спортсмена из руки.
— Пойдем. — снова повторил друг оттаскивая меня назад.
Вышел из камеры.
— Что дальше будет? — решил узнать Саня у Кирилла, переживая за меня.
Друг закрывал дверь камеры.
— Они просто не поделили скамейку.
Кивнул, мысленно благодаря всех причастных. Вытер окровавленную руку об худи и протянул Кириллу.
Он пожал ее.
— На твоем месте, я бы сделал так же. Теперь уходите.
Выбежали с Сашкой на улицу, зачерпнул снег, вытирая руки и лицо.
Думал, что мне станет легче. Нихрена подобного, а она жила с этим пять лет и будет жить до конца своих дней.
Сука, как же она мучалась. Снова захотел вернуться в камеру и продолжить то, что начал.
Вытащил пачку, подкуривая сигарету. Никатин просочился в кровь, но не унял моих переживаний.
— Надо было их добить. — повернулся лицом к отделу.
— И сломать себе жизнь?
Кивнул.
— Ты бы тоже сломал.
— Что верно, то верно.
Сашка тоже подкурил.
— Как она? — поинтересовался блондин, делая затяжку.
— Она не знает, что я каждую ночь сплю рядом. Ухожу, пока не проснулась. Маша колет ей что-то, от чего она спит до утра. Набирается сил.
Друг давно ее не видел.
— Ты ее не узнаешь. Она превратилась в скелет.
Он сильнее затянулся, выкидывая недокуренную сигарету. Никогда их не докуривал, не знаю почему.
— Я поехал.
Отбил ему пять.
Снежа ждала его в больнице, куда он и летел сломя голову, не оставляя ее одну надолго.
— Спасибо. — крикнул в догонку. Сашка развернулся, махнув рукой.
До дома я ехал в полной тишине. Не осознавая ничего. В моей голове была сыроваренная каша.
Никогда не думал, что не смогу возвращаться в эту квартиру без нее. Никого ранее сюда не впускал, а ее впустил. Она полностью заполнила собой все пространство. Она была везде. Все мои воспоминания связаны с ней. Уже на пороге ощущал пустоту и дикую боль. Бредил, что вот она сейчас выйдет из нашей комнаты, улыбнется и повиснет на мне, целуя. Сделает нам завтрак, откроет дверь в ванную и с мокрой головой появится в дверях, расставляя широко руки в стороны для объятий. Я подбегу к ней, крепко обхвачу ее стройное тело и мы навсегда улетим туда, где будем только вдвоем.