— Не выносимо по тебе скучаю. — произнес в пустоту коридора. Шмыгая носом. В глазах стояли слезы, которые я сморгнул быстро моргая.
Разулся. Скидывая с себя окровавленную одежду и заходя в душ. Встал под поток холодной воды, переключая ее на кипяток, потом снова на холодную и снова на кипяток.
Посмотрел на запотевшее стекло, вспоминая, как она стояла по ту сторону и смотрела на меня своими кристальными глазами. Почти не моргая. Прикоснулся, к створке проводя по ней ладонью. Мираж исчез, ее здесь не было.
Смыв всю кровь. Вышел из душа, вытаскивая свой талисман из кармана грязных штанов. Крутя его в руке и садясь на нашу с ней кровать. Вода капала с моих волос на пол.
— Ты всегда со мной. Даже, если и далеко.
Меня разрывало на куски. Готов был бежать в одном полотенце по улицам города к ней. В Снежину квартиру, в которой сейчас была моя Зефирка. Она не хотела меня видеть, думая, что я не пойму, не прощу, брошу и откажусь от нее. Боялась, посмотреть мне в глаза. Стыдилась, поговорить со мной. Я давал ей время, мечтая снова обнять. Нет, это было роскошью для меня. Просто взглянуть на нее наивысшая награда.
Открыл галерею на телефоне, листая наши фотографии. Она улыбалась почти на всех. О некоторых не знала, я фоткал ее пока она не видела. После душа, готовящая мне завтрак, спящая на моих коленях, играющая с Дружком.
— Я, пиздец, как тебя люблю, Стеш.
Перелистнул до той фотографии, той самой первой, которая мне нравилась больше всех остальных.
Та, на которой мы танцуем на свадьбе у Дэна.
Вспомнил, как впервые дотронулся до ее пальцев, которыми она отбивала такт под музыку. До ее левых, не зная, что ей пришлось пережить, что они были переломаны на глухо.
— Барабань сколько хочешь, только вернись ко мне. — прошептал, разговаривая сам с собой, вытирая воду с лица.
Нагрубил ей тогда, прося не делать так. Пускай делает, моя вечно улыбающаяся и жизнерадостная девочка, уходящая спать по ночам в тот сарай.
Видел его, на распечатанном листе представляя в голове, в каком состоянии нашел ее Дэн с пробитым затылком. Кадр из фильма ужасов в реальной жизни.
И даже не смотря на все это, она улыбалась. Радуясь всему. Каждой мелочи.
— Блядь. — заорал я, швыряя смартфон в дальний угол.
Вся ее боль переселилась ко мне. Если я взрослый мужик не могу все это выдержать, каково было ей? Маленькой девочке. Я поеду к ней. Не поднимусь, нет, пока не уснет. Хотя бы постою под окнами, чтобы быть немного ближе.
Оделся, почувствовав вкус железа во рту. Докаснувшись до губы, увидел на пальцах кровь. Вышел в коридор, смотря в зеркало. Все таки мне прилетело немного. Не заметил раньше, что губа разбита. Сейчас это было моей самой наименьшей проблемой.
Телефон зазвонил.
— Как она? — молниеносно спросил, зная, что Дэн сейчас с ней.
— Уснула.
— Поела? — надел ботинки, кроссовки были все в крови.
— Немного. — шептал друг, чтобы не разбудить свою сестру.
— Выезжаю.
Посмотрел на часы. Восемь вечера. Она сегодня рано уснула.
Встал в пробку, поэтому доехал только спустя три часа.
Костяшки отзывались болью, но мне на них было все равно. Это как напоминание о том, что с этими тварями дело обстояло еще хуже.
— Привет. — поздоровался друг, открыв дверь. Одним движение снял ботинки, на ходу скидывая куртку на пол и влетая в комнату, садясь на пол рядом с той, которую невыносимо любил.
Бледная, исхудавшая, но все равно моя. Не смотря ни на что.
Глаза не успевали бегать по ее лицу, смотря то на трепещущие ресницы, то на эти пухлые губы, нос, который любил целовать. Хотелось, запомнить каждую точку, каждую ямочку и родинку, каждую четкость и размытость. Каждый миллиметр ее кожи.
— Я поехал. — шепнул Дэн.
Не стал на него смотреть, слегка кивнув.
Дверь захлопнулась, он оставил нас одних. Свет горел только в коридоре, наши силуэты были едва различимы.
Стеша повернула голову, открывая мне обзор на свою шею. Прошелся глазами вверх, заостряя внимание на едва заметном шраме около уха, который шел вдоль роста ее волос.
Шрам от пакета. Вот откуда он.
— Супер кот всех победит! — проговорила Зефирка во сне.
Улыбнулся, слегка усмехнувшись.
В этот день, я и признался ей в любви.
— Не люблю овсянку с черникой. — Стеша снова повернулась ко мне. — С малиной вкуснее. — сделала такое лицо, как тогда, она сварила нам на завтрак кашу, а я запихнул в ее тарелку чернику, которую она терпеть не могла.