Родители переглянулись.
— Три банки огурцов, две помидоров и баночка варенья. — серьезно сказала мама смерив меня взглядом.
— Мам, я серьезно. — застонал. Не было сил спорить и шутить. — Хочу тебя кое с кем познакомить. — произнес тяжело выдыхая. С Ольгой Петровной знакомиться было легче, чем вот так рассказывать своей маме, что мое сердце занято. Со мной это все происходило впервые, блин. Руки затряслись, но кружку удержать я смог.
— У тебя появилась девушка? — мама схватилась за сердце изображая обморок и прикрывая глаза.
Я чуть не подавился смотря на ее сценку.
— Люб, ты плохая актриса. — засмеялся отец выдавая ее.
— Я пол дня тренировалась. — открывая один глаз произнесла смотря на меня с улыбкой. — Я все знаю, даже фотографию видела, где вы танцуете. Снежа присылала. Стеша у тебя красавицы. Ты конечно тоже ничего, но она красивее.
— Согласен. Только сестре об этом не говори и передай ей в следующий раз, что я выкинул ее медведя и она его больше не увидит.
Посмотрел на время, пора было выезжать. Допил одним махом кофе.
— Вы подумайте, а я пока переоденусь. — не терпелось снять с себя брюки и рубашку с туфлями.
Надев спортивный костюм, зашел на кухню, воруя только что приготовленный пирожок с картошкой.
Из кабинета слышен был голос отца. Он пел любимую песню мамы.
— Очарована, околдована, с ветром в поле, когда-то повенчана. Вся ты словно в оковы закована……
— Драгоценная тыыыыы, моя женщина. — закончил за него доедая пирожок. — Очень вкусные мам.
Облокотился на дверной косяк.
— Мне ехать пора.
Банки я конечно не взял, а вот пирожки мама засунула мне даже в карманы куртки.
— По дороге поешь и рейс будешь ждать, тоже поешь. — суетилась она думая, что бы еще мне собрать с собой.
— Мам, там в аэропорту еду продают если что, в самолете тоже кормят. Напоминаю, вдруг забыла.
Мама не реагировала на мои слова.
— Почему без шапки? — разозлилась она, смотря, как я накинул капюшон на голову.
— Мне 27, мам.
— Не мамкай мне. Чтоб шапку носил, а то мозг отмерзнет придется Сашкин пересаживать.
— У него его нет. — решил пошутить, все равно не узнает, его же здесь не было.
Мама отвесила мне подзатыльник.
— Ладно, я поехал, не провожай. — поцеловал ее в щеку, пока она пускала одинокую слезу.
Папа вышел со мной на улицу, где уже ждала машина такси.
Обнял меня крепко, шепча.
— Береги себя, сестру и Стешу. Она хорошая девочка.
Отстранился.
— Всегда, пап.
Прилетел раньше, поменяв билет, заранее, уже когда улетал от нее, знал, что долго не продержусь.
Забрав машину со стоянки и купив букет цветов. На всех парах мчался к ней, по пути собирая все штрафы. На улице начало рассветать. Она наверное еще спит.
Заехав на территорию дома и перескакивая через три ступени, тихо открыл дверь разуваясь.
Из комнаты доносилось чуть слышное пение.
— С ветроммммм, передам тебе поцелуииииии, ждут того кого точно любяттттт… — Стеша пела песню, которую я тоже знал наизусть, благодаря ей. Она играла в машине на повторе, утром, когда мы ехали на работу, вечером, когда ехали домой и конечно же дома. Трек уже начинал раздражать, но он нравился ей, а я не был против.
Пройдя тихо по коридору положил букет на комод заглядывая в нашу комнату, Зефирка заправляла кровать пледом, на припеве прям отдаваясь мелодии. Одетая в мое худи, крутя своей сладкой попкой и подпрыгивая на месте с закрытыми глазами. Не сразу понял, что она в наушниках. Так и стоял облокотившись на дверь. Как я жил без всего этого раньше? Ничего сверхъестественного не происходило, но в этот момент я понял, что это самое прекрасное, что со мной, когда-то случалось. Оживал каждый день рядом с ней.
Стеша снова запела припев подпрыгнув и открыв глаза.
— ААААААААА! — заорала она сначала испугавшись, остановившись на месте, а потом поняв, что это я, подбежав, прыгнула, как обезьяна на лиану, повиснув. Впечатываясь губами в мои губы. Засмеялся, целуя ее в ответ, проникая языком сквозь зубы в поисках ее языка. Мы перестали целоваться, когда уже дыхания не стало хватать.
— Обожаю тебя. — сжал ее попку холодными руками.
— А? — переспросила Стеша, вытащив наушники из ушей.
— С ветром, долетели все твои скучаю.
Мурашки ее тела перескочили ко мне.
Набросился снова на ее рот, изголодавшись и истосковавшись. Прошел вперед укладывая ее на только что заправленную кровать и параллельно снимая куртку, отпихивая в сторону.
— Хочу тебя. — произнесли мы синхронно. Неужели начинали думать одинаково?