Кислорода не хватало. Положила руку сжимая горло.
Судя по его лицу, маска безразличия слетела. Я немного достучалась до него.
— Саш, кто там? — послышался женский голос за его спиной.
Увидела девушку в одном полотенце.
Опустила глаза в пол, а потом посмотрела направо. Там на второй ступени снизу стояла Снежа.
— Не дышится. — прошептала она, сбегая вниз по лестнице.
— Снежа. — заорал Сашка, пулей вылетая из квартиры. Голый на мороз босыми ногами. — Снежааааааааааа. — услышала отдаленный крик с улицы.
Что же ты, блядь, наделал? Схватилась за голову.
Девушка вышла в подъезд, крича блондину в догонку.
— Куда ты? Как же я?.
Голос у нее был до жути писклявый, а вид растерянный.
— Будь так любезна. Заткни чем нибудь свой рот. Одевайся и забудь сюда дорогу. — приказала ей.
Если не сделает так, как сказала, то я точно ей врежу. Кулаки так и чесались. Она хмыкнула. Но через пару минут уже стояла одетая в коридоре, обуваясь и скрываясь внизу первого этажа.
Захлопнула дверь в Сашкину квартиру, заходя домой. Прошла по коридору как раз, когда из ванны выходил Сережа в одном белом полотенце, которое повязал на бедрах.
Лицо его было бледного цвета, а глаза затуманены. Из носа потекла струйка крови, которую он стер рукой, но кровь не остановилась, из другой ноздри потекла вторая.
Он тяжело задышал, вытерая руками нос, размазывая алую жидкость по лицу и ладоням, но она лилась потоком, не останавливаясь.
Плохо дело.
— Звони Снеже. — посмотрел он на свои окровавленные руки, а потом упал потеряв сознание.
— Сережжжжжжжжжжж. — закричала я, подбегая к парню и хлопая ладонями его по щекам, но он не реагировал.
Набрала номер подруги. Шли гудки, но она не отвечала. Снова набрала, но ответа не было.
Позвонила Сашке. Та же история
— Сереж, очнись. — кричала я. Он дышал, продолжая быть в отключке. Набрала в стакан воды и вылила на него, но он продолжал лежать, не приходя в сознание.
Все внутри меня остановилось.
Набрала номер Маши. Руки тряслись, а вместе с ними и мой телефон.
— Стеша, они попали в аварию.
— Они… — боялась задать главный вопрос.
— Не знаю.
Подруга положила трубку, телефон выпал из моих рук.
— Она умерла? — прошептал Сережа открывая глаза.
— Я не знаю. — проговорила одними губами.
Помогла ему подняться. Посадила на кровать в нашей комнате.
— Сейчас оденемся. — приказал брюнет сам себе.
Встал, шатаясь, подошел к шкафу, вытаскивая спортивный костюм. Помогла ему одеться, параллельно одеваясь сама.
Он больше не разговаривал со мной. Только, когда подошли к машине сказал.
— Ты поведешь.
Сто лет не водила машину.
— Но я…
— Ничего сложного.
Залез на пассажирское место закрывая глаза.
Я села на место водителя заводя машину.
— Как ты? — спросила у него.
— Такое уже было. Лет девять назад. Она тогда сказала, что отравилась.
— Ты все чувствуешь, что происходит с ней?
Сережа держался за сердце, сгибаясь пополам.
Не знала, как ему помочь. Мое собственное откалывалось по кусочку.
— Я ее да, она меня нет. — прошептал.
Нажала газ, мчась в больницу.
— Не гони. Меня мутит.
Приложил голову к стеклу.
Сбавила скорость, дорога была очень скользкой, но я крепко держалась за руль.
Положил руку мне на ногу, сжимая.
Думала, что в знак поддержки.
— Чтобы не случилось. Просто знай, что я тебя люблю.
Быстро повернула голову, он смотрел на меня.
Кивнула.
— Она умирает. — снова посмотрела на него, одинокая слеза скатилась по его щеке. — Сердце болит. Сильно. Отвези меня к ней. Отвези. — шептал, как мантру. Слова давались ему с трудом.
Выжала педаль газа полностью. Не знаю, каким чудом я нас довезла.
— Никифорова Снежа Александровна в какой палате? — спросил Сережа девушку в приемном отделении, облокачиваясь на меня.
— Извините, такая не поступала. — ответила она.
— Примерно час назад. Она должна быть здесь. — ударил кулаком по стойке, злясь.
— Орловская. Посмотрите, пожалуйста. — попросила я.
— Орловская есть. Третий этаж. Она в реанимации.
— Какая нахрен Орловская? Зачем он записал ее под своей фамилией? — заорал Сережа, пиная по пути к лестнице стул.
Я молчала, чувствуя вину.