А ночью его демоны вернулись.
Несмотря на холод, он выходил курить на балкон. Надев поверх водолазки и свитера куртку, упросив её накрыть его пледом, он подолгу стоял, выпуская изо рта облачка серого дыма. Она всегда выходила с ним, в забавной шапке с помпоном и вязаными варежками. Не отрываясь смотрела на его лицо и думала, какая странная, неправильная, нездоровая эта любовь. Их любовь.
В этот день всегда было пасмурно. Он вставал очень рано, подходил к окну, рассматривал объятые мраком голые деревья, мрачные дома, серо-синее небо с мигающими звёздами. Стоял так, пока не показывалось солнце, не разливало кровью по небу свой холодный безразличный свет.
Тогда он возвращался к кровати, осторожно садился рядом с ней. За этот месяц она менялась, становилась его отражением. Полная жизни раньше, она теряла румянец и переставала улыбаться во сне. Это он забирал её жизнь. Забирал каждый год.
Синяки от его пальцев, искусанные им губы, засосы на шее и ключицах… Каждый год. Иногда даже на одних тех же местах. Он калечил её.
Калечил не только тело, но и душу. Она теряла какой-то внутренний свет, гасла, больше не смеялась над глупостями. И всегда в этот день – в день, когда её нужно было оставить – он боялся, что когда вернется в следующий раз, то не найдёт её. Боялся, что она потухла навсегда. И он будет виновен, если это случится.
Потом она просыпалась, улыбалась как ни в чем не бывало, шла готовить завтрак. Они не говорили о скорой разлуке. Молчали почти весь день. Сидели на диване, кутаясь в один плед и читали одну книгу.
В семь часов садились пить чай.
– Я тебя не держу.
– Я знаю.
– Ты свободна.
– Я знаю.
Он поднимал на неё чёрные глаза. Смотрел мягко, благодарно, и было в его взгляде что-то ещё, тайное, сокровенное и очень дорогое.
– Следующий год…
–… надеюсь, будет менее дождливым.
– Я могу не приходить, если хочешь.
Широко распахивала глаза, полные слёз. Она молчала, но он знал ответ: «Я буду ждать».
Он уходил в пять вечера, когда на улице уже стемнело. Она расправляла складки шарфа, поправляла воротник, как бы случайно касаясь то его шеи, то подбородка. Ей будет не хватать этих прикосновений.
Он наклонялся, коротко и нежно целовал. Отстранялся, проводил по щеке ладонью, убирал за ухо светлую прядь. Смотрел молча несколько минут, щурясь. Хотел запомнить.
Негромкое «Я люблю тебя».
И он ушёл.
Она снова одна в опустевшей квартире. Идёт в спальню, будто в полусне ходит по комнате, поправляет уголки покрывала. В груди гулко бьется сердце.
Потом идёт в гостиную, где они сидели всего лишь час-два назад. Падает на диван, с головой накрывается пледом, прячет лицо. Из горла рвётся крик, но она лишь беспомощно открывает рот, жмурясь, будто от боли. Вернуть его, позвать, прошептать имя, зарыдать в голос!..
В квартире – ни звука.
Наступает зима.
Кофейная
1 июня 2019 год
Тяжелое кружево туч, заволокшее небо, заставляет сомневаться в том, что закончившаяся раньше времени практика – хорошее начало дня. В институте пусть и приходится ковыряться в бумажках, но хотя бы в сухости и почти тепле. Отключенное отопление и старые стены с посыпавшейся штукатуркой плохо спасают от летней прохлады. Зато нет ветра.
Хотя кого я обманываю? Лучше пройтись по промозглой, но все-таки июньской, украшенной зеленью улице, чем сидеть в институте. Он успел надоесть, несмотря на «новизну ощущений» – так говорил мой один знакомый, когда первокурсники на что-то жаловались – и сбежать оттуда хотелось последние полгода. Может, я просто не люблю учиться или выбрала не ту профессию. Или просто ленива, что даже больше похоже на правду.
С первых дней моей студенческой жизни появился только один плюс –небольшая кофейня с дурацким название «Райский уголок» в пяти минутах ходьбы от института. Иду ли я домой или в другой корпус, она всегда приветствует меня кирпичным фасадом и коричневым козырьком над крылечком, глазами-окнами приглашает зайти. Редко отказываюсь. Вот и сейчас захожу внутрь, на ходу расстегивая неудобное пальто.
– Как обычно?
Я с улыбкой киваю. Устраиваюсь за столиком, стоявшим ближе к витрине. Обычно я сижу у окна, но на этот раз место занято. Странно для этого времени. Рассматриваю двух девчонок-школьниц, неосознанно отобравших мой «райский уголок», улыбаюсь и чувствую себя старой. Ведь совсем недавно с такой же наивность и серьёзностью обсуждала с подругой предстоящие экзамены, их сложность и важность. Теперь подруги нет, мы списались однажды – поздравили друг друга с новым годом. Я готовилась к тому, что пути разойдутся, но всё равно было обидно. Теперь она целыми днями ходит по магазинам и «чувствует себя взрослой и не зависимой», пока тратит родительские деньги.