Он заметил припаркованный пикап Энди и смотрит какое-то время, затем видит, что я машу ему, чтобы дать понять, что это я, он машет в ответ и затем заходит внутрь.
Мы выбираемся из пикапа, и Энди помогает переложить сумки в мою машину. Я завожу мотор, чтобы она немного прогрелась, перед тем как уеду домой.
– Спасибо, что поехала со мной сегодня, – повторяет он.
– Ты уже говорил это.
– Это стоит повторения.
– Рада, что ты позвал. Было весело.
– Говорил, что со мной весело.
Я отвожу взгляд и затем снова смотрю на него.
– Кристина?
– Энди?
– Я не позову тебя на свидание сейчас. Но знай, когда я буду свободен от Хизер?..
– Да?
– Будь готова.
Глава 8
Кристина
Сегодня Новый год и я жалко сижу на кровати, скрестив ноги, рядом, справа от меня, находится поднос, полный фастфуда, а по телевизору показывают Нью-Йорк и опускающийся шар.
Мой телефон вибрирует на подносе, с жужжанием как у злой пчелы. Поднимая его, я улыбаюсь, когда вижу имя Энди на экране, в то время как в телевизоре полетели конфетти.
– Энди.
– Сейчас полночь.
– Да.
– Новый год. Новое начало.
– Да.
– Новое начало, – повторяет он.
– Ты пьян?
– Нет. Сегодня я не принимаю участие в гуляниях. Нужно быть трезвым, чтобы забрать ребят с вечеринки, на которую они отправились. С которой я их ещё не забрал. Потому что у них своя жизнь. А у их отца нет.
– О, перестань. У тебя есть своя жизнь.
– Это частично правда. Жизнь, которая у меня сейчас? Не так хороша. Жизнь, которая скоро наступит? Чертовский хороша.
Дрожь пробегает по мне от его слов.
– И что, ты думаешь, появится в твоей жизни, Энди Симсон?
– Ты.
С этого полуночного звонка мы общались каждый день. Прошёл почти месяц, и не было дня, чтобы мы не разговаривали, переписывались или виделись вживую.
Одним поздним вечером, когда сыновья были у друга, он позвонил мне, и по его голосу я поняла, это разговор будет отличаться от всех беззаботных звонков. Мы разговаривали часами обо всем и ни о чем. И в эти тихие моменты наших разговоров мы оба признались, что лежим на кровати, пока болтаем, и он признавался в тех вещах, которые, как я могла представить, беспокоили его.
Признание, которое заставило меня подскочить на кровати и покраснеть, заставившее думать о вещах, о которых не должна, было о том, что у него не было секса почти год. У них не было секса почти год. У неё он был. Очевидно. И что больше всего меня шокировало, это его не беспокоило. Он потерял всё влечение к ней годами ранее, и само желание просто пропало.
По крайней мере, к ней.
Его бормотание, что желание вернулось, заставило меня жалеть, что он не рядом. После этого, поздние созвоны стали чем-то особенным для нас.
Некоторые были глупые и походили на подростковую игру «Правда или действие». Другие расширяли границы нашей дружбы.
Наши влюблённости в звёзд: подростковые ночёвки. Когда он сказал, что его влюблённостью была Мила Кунис, я была рада, что мы говорим по телефону, и он не может увидеть, как я покраснела, учитывая, что он больше одного раза говорил, что я похожа на нее.
Во что мы одеты перед сном: расширение границ.
Первый поцелуй: подростковые ночёвки.
Любимые позиции в сексе: расширение границ.
И так далее. Примешивали наши самые глубокие и темные слабости, чтобы заставить друг друга сказать, что нам нравится друг в друге. Это были как терапевтические сеансы и укрепление дружбы. Я любила каждую минуту всего этого.
Несколько раз он звонил, когда Бри возвращалась со свиданий с Гарди, и она видела меня болтающей с ним по телефону, когда входила. Первые разы она просто улыбалась, целовала меня в щеку и шла в свою комнату. На третий раз она подошла, наклонилась близко к микрофону, чтобы Энди слышал и сказала:
– Почти наступил её комендантский час, молодой человек.
Он засмеялся в ответ и она, похихикав, поцеловала меня и пожелала спокойной ночи.
На следующее утро она сказала, что рада снова видеть меня счастливой.
Услышав рингтон, который я знаю, что не ставила себе сама, я поторопилась ответить.
– Привет, Энди, – отвечаю ему, вытащив телефон из кармана передника, продолжая работать над булочками с корицей.
– Как дела, цветочек?
Я смеюсь, но отвечаю.
– Всё хорошо. Что у тебя?
– Всё отлично.
– Хорошо. Милый рингтон, кстати.
– Откуда ты знаешь, что это сделал я?
– Кто ещё мог поменять мой звонок на Пиллоутолк?