– Знаю, что сейчас не очень подходящее время, но не думаю, что был когда-то более возбужден. Видеть тебя с нашей дочерью. Черт, Кристина. Это будут самые длинные шесть недель.
Я сдерживаю смех, пытаясь оставаться спокойной, чтобы Хейзел нормально поела. Он целует меня в губы.
Энди
Я знал, что моя жена сильная. Знал, что она прекрасная, невероятная, потрясающая... и в ней всё, на что я даже не надеялся. Я, наконец-то, признался, о чём думал с момента, как у неё начались роды, и что я получаю взамен? Её смех.
– Боже! Только ты так можешь, Энди!
– Что! Ты не видишь себя сейчас со стороны!
– Если бы вид женщины, кормящей ребенка, возбуждал меня, это бы означало, что у нас проблемы.
Я ухмыляюсь ей, понимая, что она скоро докормит.
– Но это всё неважно. Думаешь, я уже не знаю, что ты будешь самым горячим папочкой?
Я широко улыбаюсь, не в силах сдержаться. Факт, что Кристина всё ещё считает меня горячим, заставляет меня чувствовать, что я могу завоевать весь мир. Она заканчивает кормление и нажимает кнопку с вызовом медсестры, которая заходит буквально через мгновение.
– Всё в порядке? – спрашивает Лиза улыбаясь, когда входит, затем моет руки и вытирает их.
– Да. Она напилась и уснула.
Я хихикаю, слова «вся в мать» вертятся на кончике языка, вспоминая тот маргаритный вечер, и Кристина мечет в меня взглядом кинжалы.
– Честно. Она одна из самых красивых детей, которых я когда-либо видела. И я говорю это не просто так.
Не буду отрицать, Хейзел потрясающая. И боюсь, я больше никогда не смогу управлять своими яйцами, потому что она и её мама крепко держат их в своих руках.
– Готовы? Они там очень беспокоятся.
– Ещё пять минут, – говорю я, и она кивает, выходя из палаты.
– Люблю тебя.
Я целую Кристину в лоб и наклоняюсь к Хейзел.
– И тебя, малышка, – я поднимаю её с Кристины и крепко прижимаю к груди.
Я иду к окну и дарю Хейзел её первый взгляд на мир.
– Моё обещание тебе, Хейзел. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сразиться с твоими драконами, и всегда помогу тебе подняться. Я буду рядом, помогать воплощать твои мечты, и буду держать, когда тебе будет нужна поддержка. Я никогда не оставлю тебя, милая.
Я вдыхаю её сладкий запах и беру себя в руки, когда слышу, как дверь открывается, и понимаю, что наше уединение закончилось.
– Наконец-то нас впустили! Пытались удержать меня от моей племянницы, – говорит Джеймс.
Я поворачиваюсь и вижу, что он моет руки, как Лиза до этого. Он протягивает их ко мне, всё ещё защищаясь от трёх девушек в процессе и поднимает Хейзел с моих рук. Его рука накрывает её затылок и он подносит Хейзел к лицу.
– Привет, Хейзел. Я твой дядя Джеймс. Крутой дядя. И не слушай никого из этих клоунов, если они будут говорить что-то другое.
– Засранец, – бормочет Барретт, а Тесс хихикает.
Я смотрю, как наши друзья передают друг другу Хейзел и каждый в неё влюбляется так же быстро, как я. И когда Бри с ребятами входят в комнату, всё, о чём я думаю, это то, что я никогда не чувствовал себя дома настолько сильно.
Расширенный эпилог
Бри
– Я не могу сказать ей, Энди.
Через дверь я слышу, как мама плачет, и у меня начинает болеть живот. Я приехала из колледжа всего несколько дней назад и почти всё это время провела обнимаясь и играя с Хейзел. Я уже вижу, что мальчики общаются с ней как с маленькой принцессой.
– Мы уже проходили через это. Она должна знать.
– Нет. Не должна. Забудь. Говорю тебе, не надо.
– Кристина, я тебя люблю. Ты знаешь это. Не мог бы любить больше. Но она должна это знать. Ты понимаешь, что теперь, когда Престон ушёл от Хизер, она будет болтать об этом. Знаю, что будет. И если не будет она? Будет его младший придурок-братец. Особенно после всего дерьма между ним и Гарди. Ты должна убедиться, что она услышит это от тебя, чем от этой мельницы слухов.
Что? Как Гарди и Доусон связаны с тем, что так расстроило маму? Я слышу, как мама просит платок.
– Не хочу, чтобы она думала о нём по-другому.
– Если она услышит это от тебя, то не будет. Объясни ей так, как объяснила мне. Пусть она увидит это именно так, как оно произошло, а не извращению версию.
Я слышу ещё всхлипы и отступаю, не желая услышать то, что точно изменит мою жизнь навсегда. К сожалению, когда я иду назад, я наступаю на эту чертову собачью игрушку и она пищит.
– Мальчики?
Я выдыхаю, понимая, что не смогу просто сидеть и прятаться здесь.