Старичок умильно улыбнулся, а Мстиша метнула быстрый яростный взгляд на Нелюба. Тот, не отрываясь от своего занятия, лишь еле слышно хмыкнул и мотнул головой.
Делать было нечего, и Мстислава с тяжким вздохом опустилась на обочину у телеги. В полыни ошалело стрекотали кузнечики, по полю лениво пробегали знойные волны, приносившие терпкие, горьковатые запахи ромашки и тысячелистника. На бледно-голубом, точно выгоревшем небе не виднелось ни облачка. Мстиша закрыла глаза. Старик что-то негромко спросил, и Нелюб принялся отвечать спокойным, низким голосом. Княжна легко представила его сейчас — стоящим на коленях в белом песке, с закатанной до локтей рубахой, открывающей жилистые руки. Немного прищурив глаза, он обтёсывал деревянный клин и неторопливо говорил, изредка вытирая лоб об рукав, а непослушная чёрная прядь норовила выбиться из-под шапки. Его мерная, обстоятельная речь странным образом утешала и успокаивала — почти как Стоянина колыбельная.
Мстиша скинула с плеч Векшину накидку и, расстелив на траве, легла, подложив ладони под щёку. Где-то в вышине умиротворяюще зазвенел жаворонок, с поля жарко пахнуло шалфеем. На сердце вдруг стало бестревожно и хорошо, и Мстислава позволила себе провалиться в мягкую дрёму.
Трудно сказать, сколько минуло времени, но сквозь сонное марево до княжны донёсся более отчётливый, чем прежде голос:
— Жёнку-то твою сморило. Умаялась, сердечная, по такой духоте.
Мстислава понемногу начала просыпаться, но ей не хватало силы размежить веки. Чья-то тень заслонила от неё солнце, и Мстиша кожей ощутила на себе пристальный взгляд, от которого засосало под ложечкой.
Тень на миг пропала, и княжна собралась не то разочарованно, не то облегчённо выдохнуть, как вдруг её бережно, но уверенно подхватили с земли. Испугавшись, девушка распахнула подёрнутые сонной поволокой очи и наткнулась на Нелюба.
— Спи, спи, — быстро шепнул он, и Мстислава послушно закрыла глаза.
Помытчик осторожно опустил её в телегу. Кисло пахло кожей, но девушка лишь повернулась на бок, зарываясь в душистое сено, со странным волнением чувствуя тепло там, где её только что касались загрубелые ладони Нелюба. Княжна не спрашивала, что происходит и куда они едут, ощущая себя как в детстве, когда возвращалась с татой с масленичного катания в санях, и он укутывал её в свою лисью шубу и прижимал к себе, а она закрывала глаза, вдыхая колкий морозный воздух и ни о чём не заботясь.
Мстиша окончательно проснулась, когда мерная тряска и скрип прекратились. Потемнело, небо набрякло, скрыв солнце за грязно-серыми тучами.
— Пошли тебе Великий Пастух здоровья и достатка, сынок, добрались! — Старик, который, оказывается, сидел неподалёку от Мстиславы, слез на землю и принялся благодарить Нелюба. — Ну, проходите. Не судите строго, наше дело запестовато, из рогатой скотины ухват да мутовка.
Княжна поднялась и, держась за грядку телеги, вяло оглянулась вокруг.
Мстише прежде никогда не приходилось бывать в простой деревенской усадьбе, и она рассматривала большой двор со смесью брезгливости и любопытства. В редкой пожухлой траве с независимым видом расхаживали курицы и утки, тут же, промеж них, на клочке утоптанной земли несколько взлохмаченных ребятишек в одних рубашонках запальчиво играли в бабки; впрочем, появление телеги отвлекло их внимание и теперь они сворачивали русые головки на пришельцев. Из скотника появилась молодая женщина, тянувшая на верёвке упирающуюся козу.
— Опять подойник опрокинула, блажная! Ну, я тебе задам! — грозила она мотающей головой строптивице. Увидев старика, незнакомка остановилась. — Батюшка, вернулся! А мы уж все жданики съели!
Старик принялся пересказывать снохе, какая напасть приключилась с ним на обратном пути, и велел ей позвать мужа, чтобы, заменив ось, тотчас отправляться за сеном. На шум из избы вышла крепкая пожилая женщина.
— Вот, Томилушка, — обрадовался старик, — насилу добрался. Принимай гостей.
Мстислава растерялась, но тут словно из-под земли вырос Нелюб. Он молча простёр руки и, доверяясь естественному порыву, княжна потянулась в ответ. Зазимец подхватил её за пояс, вытаскивая из телеги. Мстиша безотчётно положила ладони на его плечи и через миг оказалась на земле вплотную к помытчику. Нос девушки почти упёрся в его грудь, и княжна подняла на зазимца ошалевший от неожиданной близости взгляд.
Нелюб сглотнул, его глаза на миг расширились, и он сделал шаг назад, отступая от Мстиславы. Княжне даже показалось, что зазимец хотел вытереть руки, словно они были испачканы, но на полпути он сдержался.