Нелюб тихонько рассмеялся и покачал головой. Мстиша невольно засмотрелась на рассыпавшиеся вороные кудри, по которым переливались рыжие отблески.
— Нет, он же с водой. Да ещё я его по донцу глиной обмазал. А главное, — он хитро улыбнулся, — такой котёл не придётся мыть.
И, действительно, в скором времени вода закипела, а поваливший пар разнёс по поляне лёгкий запах дёгтя. Мстише было жалко раков, но голод оказался сильнее милосердия, и сытный ужин стал наградой за пережитые мытарства.
— Ничего, тут рядом городок будет, Волыня, — привалившись спиной к чурбаку и осоловело глядя на тлеющие угли, сказал Нелюб. После того, как с едой было покончено, он развёл новый костёр из трёх сложенных друг на друга брёвен, который, по утверждению помытчика, должен был гореть всю ночь. — Если пораньше выдвинемся, к обеду дойдём. Куны, хвала Громовику, уцелели, так что и запасы пополним, и платья какого подкупим на торгу, а то так и замёрзнуть недолго.
Мстиша вздохнула и обняла себя за плечи, пододвигаясь к огню. Они устроили лежанки на противоположных сторонах от костра, и теперь, когда их быт входил в привычное русло, было трудно представить, что вчерашнюю ночь они провели в обнимку.
Жар и правда оказался добрым, но Мстислава всё равно была рада Векшиной накидке, пусть и худенькой. Княжна с сочувствием смотрела на Нелюба, оставшегося в одной рубахе.
— Благо, боги тебя здоровьем не обделили, — сказала она.
Нелюб вскинул на Мстишу насмешливый взгляд.
— Это меня-то? Нынче не жалуюсь, а вот в детстве матушка со мной намучилась. Я болезный родился, слабый. Говорили, не жилец, но она не сдалась. Чего только не делала. И в коре семи дубов купала, и через дупло протаскивала, и в печи перепекала.
Улыбка зазимца наполнилась снисходительной нежностью.
— И вырастила добра молодца, — сказала Мстиша и тут же смутилась. Их взоры на миг сошлись, но княжна поспешила отвести глаза. — Хорошо тебе. Дома мать ждёт, — немного помолчав, задумчиво проговорила девушка.
Нелюб пристально смотрел на неё, ожидая продолжения.
— А я даже не уверена в том, что помню свою маму. Не уверена, что это правда мои воспоминания, а не выдумка или нянины былички. Как мне хочется вспомнить её запах! Но я не помню. А вот как смердело бузиной, которой вымыли клеть, когда её вынесли, до последнего вздоха не забуду.
— Разве важно, твоя ли это память или забавы разума? Разве в конце концов это не одно и то же? Она в твоём сердце, вот что главное. А теперь ложись. Если повезёт, завтра нас ждёт хороший день.
‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵
К Волынским выселкам они подошли даже раньше, чем надеялся Нелюб. Мстиша была настолько воодушевлена возможностью провести ночь под кровом — теперь ей хватило бы и хлева, — что ни разу не пожаловалась и шла так бодро, что зазимец только диву давался.
Единственное, что омрачало радость, было опасение Нелюба встретиться в городе с разбойниками. Кто знает, не пустились ли они в погоню? Кажется, чубатый и так что-то подозревал, а уж после того, как лихоимцы выпотрошили содержимое ларцов, они наверняка смекнули, что Мстиша была, как выразился помытчик, «птицей высокого полёта». Поэтому, пораздумав, Нелюб решил не заходить сразу в городок, а остановиться в одном из разбросанных в предместье хуторов.
Путникам дважды отказали, прежде чем без большой охоты их согласилась пустить хмурая вдова. Когда Нелюб с Мстишей вошли, она колола дрова. Покосившаяся изба давно требовала мужской руки, но небогатый двор был ухожен и чист. Нелюб пообещал за постой подлатать крышу и проконопатить щели в рассохшихся стенах, а первым делом забрал у хозяйки топор и сам принялся за работу.
Сложив руки на груди, вдова, назвавшаяся Словятой, с недоверчивой усмешкой смотрела на зазимца, вокруг которого быстро росла гора поленьев. Мстишин взгляд против воли тоже остановился на Нелюбе.
— Ладный он у тебя, — не отрывая взора от Нелюба, хмыкнула хозяйка. — Береги.
Мстиша покраснела и тут же отвернулась. Но если раньше причиной её румянца был бы гнев, то нынче — нечто совсем иное. Мстислава тряхнула головой, не желая разбираться в себе и гоня прочь настырные мысли, а заодно с ними и образ помытчика, мерно обрушивающего топор на колоду.
Пообедав, Нелюб стал собираться в Волынь. К великому неудовольствию Мстиши, зазимец решил, что будет гораздо безопаснее, если он сам сходит за всем необходимым. Мстислава, мечтавшая и повидать город, и погулять по торгу, и наведаться в калашный ряд, была вне себя от досады и разочарования, но Нелюб оставался непреклонен.