Мстислава сжала зубы, пытаясь не расплакаться. Руки и ноги сковала слабость. Но теперь рассчитывать можно было только на себя. Она снова открыла веки и оценивающе посмотрела наверх. От этого простого движения перед глазами всё поплыло. Сколько здесь было — сажени полторы, две? Нет, Мстише никогда не вскарабкаться туда.
Небесная Пряха! Где были Боги? Нежели они оставили её, княжью дочь?
Зарычав, девушка, перебарывая сопротивление собственного тела, поднялась и попробовала уцепиться пальцами за деревянную стену, но лишь сломала ногти. Вторая попытка закончилась тем, что, наткнувшись на жирную многоножку, Мстислава в ужасе закричала и отпрыгнула обратно на лавку.
Мстиша должна была поговорить с посадником. Рассказать, кем она является на самом деле. В конце концов, Мстислава знала такие подробности жизни княжеской семьи, что рано или поздно он должен будет поверить ей. Но тогда посадник отправит Мстишу к отцу. Не она ли говорила, что предпочтёт такому позору смерть?
Нет. Нынче из холодного земляного мешка мысль о постыдном возвращении в Медынь уже не казалась Мстиславе такой страшной. Ведь иначе её ждало рабство или лапы Шульги. Или и то, и другое.
Девушка закрыла лицо руками. В кои-то веки она пыталась сделать что-то хорошее, и чем всё закончилось? Не реши Мстиша купить подарок Нелюбу, не сжалься над мальцом, нынче она тоже бы шагала в сторону Зазимья.
Он бросил её. Бросил, когда был больше всего нужен. Бросил, когда вся её жизнь стояла на кону. Бросил, оказавшись ничуть не лучше Сновида, которого презирал за то же самое.
Послышался шорох. Мстиша вжалась спиной в ледяную стену, замерев в тревожном ожидании. На миг над колодцем мелькнула знакомая всклокоченная голова, а следом показалась спускаемая лестница. Девушка похолодела.
Когда деревянные ножки с шуршанием утвердились на земляном полу, Мстислава нащупала клинок. В голове метались шальные мысли. Если ей не удастся убить его, то всегда можно… Ведь лучше так, чем…
Но мгновения шли одно за другим, а Шульга всё ещё стоял наверху. Наконец, нехотя и новым, злым голосом он глухо велел:
— Ну, долго тебя ждать? Подымайся!
Дрожа от холода и слабости, но как можно скорее, княжна принялась лезть, стараясь не смотреть вниз. Последние ступени были наиболее опасными. На самом верху лестница угрожающе закачалась, но Шульга и не подумал подать девушке руку. Сумев сохранить равновесие и оказавшись на земле, Мстислава, переводя дух, хмуро посмотрела на стражника с немым вопросом. Тот скривил рот и неприязненно хмыкнул.
— Пошли, — небрежно бросил он и подхватил её под локоть, направляя в сторону усадьбы. Но несмотря на грубость, Мстиша поняла, что Шульга больше не посмеет её лапать.
Охранник и не думал объяснять девушке, куда и для чего они идут, но в сердце Мстиславы снова затрепетала надежда, и с каждым шагом она становилась всё сильнее. Миновав постройки, они завернули за угол и оказались на переднем дворе.
Когда Мстиша увидела Нелюба, у неё едва не подкосились ноги. Волна чистой, всепоглощающей радости обрушилась на девушку, придав миг назад безвольному телу яростную силу. Княжна стряхнула с себя пятерню Шульги и ринулась навстречу зазимцу.
Перед тем, как броситься в объятия Нелюба, она успела заметить, как смягчилось его ожесточённое лицо и чуть опустились напряжённые плечи.
— Нелюб, — только и сумела пропищать ему в шею Мстиша и улыбнулась, услышав над собой облегчённый выдох.
Её окутало теплом и запахом Нелюба, и следом Мстиславу словно прорвало. Впервые за эти несколько страшных дней она позволила себе расплакаться.
— Ну, будет, будет, — пробормотал Нелюб, крепко прижимая её к себе и гладя по голове. — Пойдём, незачем тут задерживаться.
Легко подхватив девушку на руки, он понёс её прочь из усадьбы. Мстислава не оборачивалась, но чувствовала кожей буравящие взгляды.
За тыном их ждала телега.
— Словята отрядила, — пояснил помытчик.
Нелюб усадил Мстиславу на сено и, обежав её с ног до головы внимательным взглядом и накрыв накидкой, пахнувшей сундуком и старыми вещами, подал увязанный в тряпицу кусок кулебяки. Он был ещё тёплым.
— Всё Словята: и плащ дала, что от мужа покойного остался, и еды наготовила. — Зазимец устроился рядом. — Уж как она переживала за тебя, когда узнала.
Помытчик коротко взмахнул вожжами. Столбики забора посадничьей усадьбы побежали сначала медленно, а потом всё быстрее, и Мстиша сомкнула глаза. Когда она открыла их, проезжали злополучную торговую площадь.
Сдобный дух пирога кружил голову, и девушка с удовольствием отломила кусочек.