— Я не обманывал тебя, — тихо проговорил он хриплым голосом.
— Что?! — яростно воскликнула Мстиша, в считанные мгновения оказываясь так близко к Нелюбу, что тот изумлённо распахнул ресницы. — Ты врал во всём! Даже имя у тебя и то поддельное!
По лицу княжича скользнула бледная тень улыбки.
— Нет. Матушка и правда назвала меня Нелюбом. Надеялась отпугнуть злых духов, — добавил он тише.
— Сказал мне, что ты — княжеский помытчик!
— Но это тоже правда, — без особенной надежды разубедить её, возразил Нелюб. — Я на самом деле добываю отцу ловчих птиц.
— Ненавижу! — точно не слыша его оправданий, выкрикнула Мстислава. — Ты не просто врал мне, но ещё и мучил! Зная, что я всё равно стану твоей женой! Зная обо мне всё! — Княжна с отчаянием уронила лицо в ладони.
— Позволь мне объясниться, — попросил Нелюб, осторожно прикасаясь к её плечу, но Мстиша не поднимая головы неприязненно скинула его руку.
Нелюб терпеливо выдохнул и покорно отступил на шаг.
— Я не предполагал, что так выйдет. Я не собирался мучить тебя или врать, клянусь. Когда я узнал, что ты задумала сбежать с боярином, — Мстислава отвела одну руку от лица, недоверчиво глядя на княжича сквозь пальцы другой, — да, мне было известно об этом с самого начала через зазимских лазутчиков, — кивнул он. — Когда я узнал, первым желанием было поймать вас с поличным. Опозорить. Заставить чувствовать тот же стыд, что ощутил я, когда узнал, что моя невеста предпочла другого.
Мстиша обняла себя руками и, поджав губы, смотрела на него исподлобья.
— Сначала должен был ехать один Хорт. Но потом я понял, что… — он неловко усмехнулся, отводя взгляд в сторону, — понял, что хочу увидеть тебя хоть раз. Не зря же я столько лет жил в ожидании, не зря столько слышал про Медынскую княжну, прекраснейшую из дев, веря и не веря, что когда-то она станет моей. Я полагал, стоит тебе появиться в моей жизни, и ты чудесным образом изменишь её. Мне и в голову не приходило, что ты можешь хотеть другой судьбы, любить другого мужчину. Я придумал тебя и не мог допустить, что ты окажешься иной.
Нелюб мотнул головой, понимая, что забылся и начал рассуждать вслух.
— Когда он не пришёл за тобой… Когда ты отказалась возвращаться домой и попросила о помощи… Не стану лукавить, я испытал мстительное торжество. Мне хотелось проучить тебя. Заставить хлебнуть свою горькую чашу. Так я стал твоим проводником в Зазимье.
— Почему ты сразу не сказал мне правды? — потрясённо спросила Мстиша. — Ведь у меня всё равно не оставалось бы выбора, кроме как отправиться с тобой.
Нелюб устало пожал плечами.
— Предвкушал, как ты поразишься, когда после всего я встречу тебя в истинном обличье.
— И ты смел обвинятьменя, — княжна сузила глаза и ткнула себе в грудь маленьким розовым пальцем, — в том, что я забавлялась? Чтояиграла с тобой? — Её высокие брови сошлись над переносицей, тонкие ноздри затрепетали.
Княжич тряхнул волосами.
— Я поступил низко и могу оправдаться лишь тем, что у меня не вышло долго злорадствовать. То, как ты убивалась по своему боярину… Мне стало жаль тебя. А потом… Дни и ночи, что мы проводили плечом к плечу, постепенно заставляли меня думать о тебе иначе, и всё начало меняться помимо моей воли.
— Ты должен был сказать правду!
— Признаться, что я — тот, кого ты ненавидела больше всего на свете? — Он поднял на Мстиславу полный горечи взор.
Мстиша затрясла головой.
— Я бы перестала ненавидеть. Ведь я узнала тебя… Узнала, какой ты, — прошептала она. — Но ты продолжал обманывать. Даже тогда, когда я открылась тебе…
В горле встали слёзы, мешавшие говорить, а глаза предательски зарезало. Мстислава сморгнула, и только теперь поняла. Его невеста была сама она. Значит… Значит, Нелюб... то есть Ратмир… Значит…
— Но ведь ты любишь меня? — изумлённо проговорила девушка, и тёплое зеленоватое золото глаз Ратмира заставило сердце забиться скачками.
— Да. Люблю. Поэтому и отпускаю.
— Что? — выдохнула княжна.
Голова закружилась, перед глазами полетели белые мушки.
— Я не хотел, чтобы ты узнала. Думал, обрадуешься известию Хорта и в тот же день сбежишь. Но, видно, от судьбы не уйдёшь. Ты с самого начала была права и ныне свободна от клятвы и от нашей помолвки. Потому что я — чудовище. Урод, каких не должна носить земля. Потому что я — оборотень.
16. Оборотень.
— Я родился тщедушным и болезненным, и мне пророчили скорую смерть. Да ведь я уже рассказывал тебе, — слабо улыбнулся Ратмир Мстише, которая сидела теперь на лавке, не сводя с жениха напряжённого взгляда. — Но моя мать не из тех, кто безропотно сдаётся на милость богов. В княжестве и окрестных землях не осталось ни одного лекаря или волхва, которому бы она не показала своего больного сына. Знахари поили меня молоком, кипячённым с лягушками, и обвешивали наузами. Лечцы купали в озёрном иле и окуривали жупелом. Рудомёты полосовали кожу стрекалами и пускали кровь. Не осталось ни единого зелья, ни одной притирки, ни воречья, которого бы мама не испробовала, чтобы побороть хворь. Но всё было напрасно. От первого сквозняка меня снова сваливала огневица, и матушка просиживала надо мной бессонные ночи. Думаю, что и выживал-то я лишь благодаря её воле.