Примерно моего возраста.
И кажется, что-то они не поделили.
— Череп, харэ залупаться!
— Врежь ему, Билли, не ссы!
— Кончайте, пацаны!
— Да пошёл ты…!
Отсюда, с верхнего ряда трибун, я хорошо видел, как один, на полголовы выше других и шире в плечах, с тонкими, словно прилипшими к черепу белёсыми волосами и длинным лошадиным лицом, толкал в грудь другого — маленького и щуплого, с круглой русоволосой головой. Щуплый был явно слабее, а посему пятился, нелепо закрываясь руками.
Череп и Билли, догадался я. Большой и сильный на маленького и слабого. Так не пойдёт. Остальные тоже догадывались о неправильности происходящего, однако вмешиваться не спешили. Видимо, Черепа побаивались.
По ступенькам я сбежал к первому ряду, спрыгнул на беговую дорожку, ступил на неровное кочковатое футбольное поле, поросшее жухлой прошлогодней травой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Новые старые знакомства. Варан. Директор школы. Вспомнить все
Меня заметили.
— О! — воскликнул кто-то. — Вон Гуня идёт.
— Где?!
Головы пацанов повернулись ко мне.
— Привет, Гуня!
— Гля, живой-здоровый.
— А нам сказали, тебя сильно поломало.
Ясно, Гуня — это я, меня знают. Даже кличка есть. В детстве, в интернате, у меня тоже была кличка. Боец. Хорошая кличка, точная. Не потому, что я любил драться (таких мало, а с теми, кто проявлял излишнюю агрессию, работали психологи и чаще всего успешно), а потому, что никогда не отступал.
Интернат, да…
В памяти мелькнули белые купола у моря, тенистые аллеи, стадион, чем-то похожий на этот, но только гораздо лучше, обширное поле для полётов с антигравом, галечный пляж, трёхэтажное разноцветное здание школы с просторными, залитыми солнцем и свежим, пахнущим цветами и морем, воздухом классами. Внимательные и красивые лица наших воспитателей — людей, сознательно выбравших труднейшую и самую уважаемую профессию на Гараде.
Мелькнули и пропали.
Они вернутся, обязательно. Но не сейчас.
Маленький Билли тоже повернулся, чтобы посмотреть на меня. Этим немедленно воспользовался Череп и смазал его пальцами по лицу. Не больно, но обидно.
— Салют, пацаны, — сказал я, отодвинул Билли в сторону и встал перед Черепом. Теперь было хорошо заметно, что он действительно выше ростом и шире в плечах. Скорее всего, старше.
— Проблемы, Череп? — осведомился я небрежно. — Могу помочь в решении.
— Чё? — маленькие водянистые глаза Черепа уставились на меня. Я в них заглянул и признаков развитого интеллекта не обнаружил.
На секунду мне стало его жалко. Но лишь на секунду. В конце концов, каждый сам выбирает свою судьбу. Хоть на Гараде, хоть на Земле.
— Хрен через плечо. Отвянь от Билли.
— Чё? — тупо повторил Череп. — Ты за него пишешься, что ли, я не понял.
— У тебя с пониманием, гляжу, совсем плохо. Я сказал отвянь, — значит, отвянь.
В предчувствии интересного зрелища, нас окружили.
— Гуня, — произнёс сзади Билли. — Не надо, ну его.
— Надо, Билли, — сказал я. — Спокойно, я быстро. Ну что, Череп. Или давай, вали отсюда, или иди сюда. Я встречу.
— Да я тебя… — Череп протянул руку, чтобы ухватить меня за грудки.
Я поймал его запястье снизу, шагнул навстречу, перенёс свой правый локоть через его, заломил ему кисть и одновременно подставил ногу, толкнув для верности плечом.
Череп потерял равновесие и грохнулся на спину.
— Ни хрена себе, — восхитился кто-то из пацанов. — Ты где так научился, Серый, у погранцов, что ли?
Я не ответил. Врать не хотелось, а правду говорить — и подавно. Что я им скажу? Что на самом деле я не их товарищ Сергей Ермолов, он же Серый, он же Гуня, а тридцатидвухлетний житель планеты Гарад Кемрар Гели, с детства отменно владеющий приёмами боевого комбо (плотно занимался в интернате, как и многие другие мальчишки и потом не забывал, даже в планетарных Играх участвовал. Чемпионом не стал, но всё же).
Только сейчас, в прямом столкновении с Черепом, я понял, что мог бы войти в орно — особое состояние организма, при котором в несколько раз обостряются все чувства, ускоряется реакция и сила мышц. В состоянии орно видна аура живого существа и биотоки, циркулирующие в его теле. Да, это тело пока откровенно слабовато для полноценного орно, но — смог бы.
Ничего, телом займёмся. Главное — оно молодое, пластичное и вылепить из него можно всё, что хочешь.