— Мне ссать не с чего, — сказал я. — Пусть ссыт неправый. Чего хотели-то?
— В большую рамку встанешь? Сегодня восемнадцатое. Через десять дней, двадцать восьмого, в воскресенье, мы с пехотой играем, а на ворота поставить некого.
— С пехотой — это…
— С мотострелковым полком, — пояснил Пушкин. — Первенство Кушки начинается. Первый матч, как всегда, с ними.
— То есть, это со взрослыми играть?
— Ну да, с кем же ещё. В сборную Кушки тебя зовут, Гуня, цени. Кстати, а где твои очки?
— Не нужны уже, зрение исправилось. Так что теперь я не Очкастый.
— Да нам по херу, — произнёс Рваный равнодушно и закурил новую сигарету.
— Ладно, пошли, — хлопнул ладонями по коленям третий парень (плотный, широкоплечий, с твёрдыми острыми скулами) и поднялся. — Значит, ждём тебя двадцать восьмого в воскресенье на стадионе в семь тридцать утра, — обратился он ко мне. — Если не зассышь, конечно.
— И мама с папой разрешат, — добавил Рваный.
— Буду, — сказал я. — Хорошо, что не завтра. Десять дней мне хватит, чтобы восстановиться.
— Вот и ништяк, — сказал широкоплечий. — Бывай.
Рыжий на прощанье кивнул. Рваный ухмыльнулся, сунув руки в карманы.
Троица покинула спортплощадку и скрылась.
— Что они хотели? — спросил подошедший Тимак.
— Звали в футбол играть, против мотострелков. Двадцать восьмого.
— Ого. В воротах, что ли?
— Ага.
— Сильно. А потянешь? Там взрослые парни в команде, по восемнадцать-двадцать лет. Бьют, как из пушки. Да и ворота большие.
— Значит, надо потренироваться. Готов помочь?
— Конечно. А как?
— Двое нужны, — сказал я. — А лучше трое. — Кто у нас, кроме тебя, лучше всех по воротам бьёт?
— Данатар и Тигр, — уверенно ответил Тимак.
Я обернулся, махнул рукой:
— Данатар, Тигр!
Они подошли.
— Пацаны, завтра, после школы, постучите мне по воротам на стадионе?
— Гуню в сборную Кушки позвали, на ворота, — пояснил Тимак. — Надо форму набрать.
— Ну, раз так… — протянул Данатаров. — Постучим. Только мяч где взять?
— Нужно три, — сказал я.
— На фига? — удивился Данатар.
— Трое же по воротам бить будут.
— Ага… — глубокомысленно промолвил Данатар.
— Один я в комендатуре возьму, — сказал Тимак, и я вспомнил, что его отец — пограничник, начальник кушкинской погранкомендатуры. Насчёт второго с физруком можно договориться. Третий — не знаю.
— Разберусь, — сказал я. — Спасибо, Тимак. Тогда завтра в пять на стадионе жду всех троих.
— Замётано.
Пока мы разговаривали, остальные, включая девчонок, разошлись по домам. Осталась только Ирка Шувалова, стояла в сторонке, чего-то ждала.
— Тебя ждёт, — сказал Тимак, перехватив мой взгляд. — Иди, ты чего? Всегда же провожал после школы.
— Действительно, — пробормотал я. — Гуня я, в конце концов, или кто?
Очередная дверца в памяти Серёжи Ермолова открылась, и я увидел, кто такой Гуня. Точнее, Гунька. Литературный персонаж. Лучший друг Незнайки из книжки Николая Носова «Приключения Незнайки и его друзей». Гунька дружил с малышками, что категорически не нравилось Незнайке. Из-за этого они даже однажды поссорились.
Понятно. Значит, Серёжа Ермолов, дружит с малышками. Точнее, с девочками. Что для его возраста необычно. Причём необычно и на Земле, и на Гараде.
Я вспомнил наш интернат с раздельным обучением девочек и мальчиков вплоть до четырнадцати лет по земному счёту. А также горячие споры, которые кипели в обществе по этому поводу лет двадцать назад, — мол, не правильнее ли будет формировать смешанные учебные классы с самого начала обучения, то есть с шести-семи лет?
Традиционалисты тогда победили, и принцип формирования остался прежним — до четырнадцати лет раздельное обучение, затем — общее. На мой взгляд, это правильно. Однако здесь считали иначе. Хотя, как помнит Серёжа Ермолов, так было не всегда, были времена, когда мальчики и девочки в Советском Союзе, а перед этим в Российской империи, обучались раздельно.
Я подошёл к Ирке. Она подняла на меня чёрные глаза, улыбнулась. Я улыбнулся в ответ:
— Привет.
— Привет. Как ты? Хотела навестить тебя в госпитале, мне не разрешили. Сказали… — она замялась.
— Что сказали?
— Сказали, что ты без сознания, в этой… как его… в коме, и тебя нельзя тревожить. А старшая медсестра, она знакомая моей мамы, так вообще сказала, что ты можешь… ну… можешь не выкарабкаться. Зачем ты бросился за этим котёнком? Я чуть с ума не сошла, когда тебя… когда машина тебя сбила.