… с таких плиток легче смывать кровь, Валдива…
Я огляделся. Похоже на спортивный зал. Скамейки вдоль стены. Крючки для одежды. Полки для обуви. Металлические шкафы. Сушилки для волос. Зеркала.
И снова прозвучал Голос:
— В шкафчиках есть все, что вам понадобится. Возьмите с полок по паре сандалий. Затем пройдите через красную дверь в жилую зону. Поешьте и устраивайтесь. Чувствуйте себя как дома.
Выслушав нашего любезного хозяина, Микаэла подняла голову. С мокрых волос еще падали капельки воды, кожа горела от растирания.
— Спасибо. Спасибо, что впустили нас.
— Не стоит благодарности. Не все еще одичали и забыли о нормах цивилизованного общества.
— Вы к нам придете?
— Нет. Пока вам придется побыть одним.
— Нам хотелось бы поблагодарить вас лично. Разговор по интеркому носит несколько… обезличенный характер.
— Мы еще поговорим, но позднее. К сожалению, вы сейчас на карантине. Надеюсь, причины понятны, не так ли?
— Да, разумеется. — Она потерла руки. Я заметил, что пальцы у нее посинели от холода. — Спасибо. Вы очень-очень добры.
— Мне нужно идти, — быстро сказал Голос. — До свидания.
— Грег. — Микаэла укоризненно покачала головой. — Я же предупреждала: здесь тебе не пип-шоу.
— Ну, хорошо, женщины вперед. — Я повернулся лицом к стене. Дверцы шкафчика открылась, что-то зашуршало. Тем временем дверь в коридор закрылась. Ручки на ней не было. Проверять я не стал, но понял — закрыто плотно.
— Можешь повернуться.
Микаэла стояла перед открытым шкафчиком, завернувшись в большое белое банное полотенце, которое надежно скрывало от любопытных глаз почти все тело, от плеч до коленей. Второе полотенце, поменьше, она закрутила вокруг головы, наподобие тюрбана.
— Кстати, Валдива. У тебя на заднице синяк размером со штат Айдахо. Придется тебе есть стоя.
В следующие десять минут мы досуха вытерлись мягкими хлопчатобумажными полотенцами и. порывшись в шкафчике, обнаружили загадочные запечатанные пакеты. Рассмотрев их внимательнее, я удовлетворенно покачал головой.
— Да это же одежда.
Используя вместо ножниц ноготь большого пальца, я вскрыл пакет. Который зашипел и раздулся, как легкие при вздохе. Внутри лежали джемпер и брюки светло-зеленого цвета, белая, аккуратно сложенная тенниска и две пары трусов.
— Посмотри-ка, эти ребята обо всем подумали.
— Сначала проверь этикетку, — сказала Микаэла. — Тебе попался детский размер. Видишь, что написано на этикетк?
С одеждой разобрались быстро. Кстати пришлись и резиновые сандалии, вроде пляжных шлепанцев, белого больничного цвета. В другом шкафчике нашлись туалетные наборы с этикетками «М» и «Ж». Открыв свой, я обнаружил бритвенный станок, пенку для бритья, зубную щетку, зубную пасту, мыло, дезодорант, тальк и расческу. Не знаю почему, почувствовал себя мальчишкой, получившим рождественский подарок.
— Смотри, здесь все, что нужно тем, кто пережил ядерную войну.
Микаэла, похоже, не разделяла моего восторга. Она вздохнула и покачала головой.
— Есть хочется. — С этими словами девушка сунула под мышку свой набор и направилась к красной двери, о которой говорил Голос.
34
Наверное, мне следовало задаться вопросом о нашем ближайшем будущем, но, пройдя в красную дверь, я оказался в совершенно другом мире.
Если первые две комнаты напоминали приемную больницы и были холодны, как прощальный поцелуй зомби, то эти апартаменты встретили нас теплом, уютом и даже роскошью. Пораженные, мы принялись исследовать их с любопытством туристов, попавших в новый отель. На первом уровне находилась кухня, выкрашенная в приятный оранжевый цвет, с современной плитой, холодильником, раковиной, разделочным столом, покрытым нержавеющей сталью, а также и микроволновой печью.
— Ты только посмотри. — Микаэла открыла дверцу. — Не хочешь узнать, что у нас в меню?
Высокий, от пола до потолка, шкаф был загружен продуктовыми пакетами для микроволновки, а что касается холодильника, то в нем я нашел запасы того, что поначалу принял за тюбики с зубной пастой. При более внимательном рассмотрении на них обнаружилась надпись «ЗАПАТЕНТОВАНО НАСА».
— Вот это да! масло, майонез, сыр… Сыр в тюбике?
— Боже! — Глаза у Микаэлы расширились от удивления. — Сливочное масло! Я уже забыла, какой у него вкус.
Я стал перебирать тюбики.
— Что-то не могу найти тюбика с хлебом.
— Дурак. — Она улыбнулась. Он этой улыбки у меня перехватило дыхание, и я поймал себя на том, что и сам улыбаюсь в ответ.
Микаэла отвернулась и открыла шкафчик, в котором лежали пухлые вакуумные пакеты.
— Хлеб здесь. — Она взяла один из пакетов размером с теннисный мяч и стала читать этикетку: — «Снимите упаковку. Положите в духовку и выпекайте в течение двадцати минут». Что ж, от голода мы здесь не умрем наверняка. Интересно, есть ли у них кофе.
— В коробке возле чайника.
Микаэла повернула оба крана.
— Холодная и горячая. Похоже, чистая.
— Думаю, ее получают из какой-нибудь надежно законсервированной скважины. — Я посмотрел на лампы дневного света. — Должно быть, у них мощные генераторы и хороший запас топлива. По крайней мере, на электричестве не экономят.
Она провела рукой по блестящей стальной столешнице и вздохнула.
— Раз уж мы здесь, воспользуемся возможностью. Вряд ли правительство позволит нам задержаться здесь надолго.
— Согласен.
За кухней находилась гостиная — удобные мягкие диваны, глубокие кресла, пушистые ковры, телевизор с экраном размером в дверь. Здесь тоже доминировал оранжевый цвет, а потолок был выкрашен бледно-желтой краской.
— Да, вот бебе и бомбоубежище, — протянул я, отводя тяжелую бархатную портьеру, за которой крылось очередное фальшивое окно с видом на пьющего из ручья жеребца.
— Я читала где-то, что использовать яркие краски в бункерах стали по рекомендациям психологов. Исследования показали, что люди, прожившие в таких местах несколько месяцев, могут сойти с ума и даже убить друг друга.
— Ну, нам это здесь не грозит, — сказал я. — Посмотри на эти цветочки. Они настоящие. У них здесь автоматическая система полива.
— Если хочешь, чтобы люди провели в бетонном ящике несколько месяцев, позаботься об и комфорте. — Микаэла взяла пульт дистанционного управления, лежавший на кофейном столике, и нажала кнопку. Из скрытых динамиков зазвучала негромкая, спокойная музыка. — Окружающий звук. Заметил, что музыка идет отовсюду?
— Несомненно, она тоже подобрана психологами. Возможно, она даже содержит обращенные к подсознанию послания надежды и оптимизма.
— Перестань, Грег. По-моему, мы с тобой просто попали в рай на земле.
— Будем надеяться, что так оно и есть.
Она улыбнулась.
— Ты циник. Ладно, пошли, мы еще не все осмотрели.
Застеленные дорожкой ступеньки вели вниз, в ярко-желтый холл с бордюром, изображающим дельфинов и пальмы. Из холла мы попали в коридор с несколькими дверями. Это были спальни, напоминавшие корабельные каюты. Ничего лишнего, но зато все необходимое: удобные кровати, встроенные шкафы, стола, зеркала и тому подобное. Рядом — две ванные комнаты.
По другую сторону от лестницы, за широкой дверью тянулся еще один коридор. Дверей здесь было поменьше, и все они оказались заперты. Возле каждой — панель с кнопками для набора кода. Световые табло извещали, что за дверью находится, например, «Больничная палата», «Сервисный центр» или «Операторская». Самая большая двойная, называлась несколько загадочно «Комм. П.». Никакой панели с кнопками рядом не было.
Ну ладно, — сказала Микаэла. — Давай вернемся в наш рай.
Голос не беспокоил нас еще часов десять, до самого вечера. Я говорю о вечере, только потому, что единственным ориентиром во времени служили мои часы. Понятно, что никаких окон в этом, признаюсь откровенно, роскошном бомбоубежище предусмотрено не было. Подстегиваемые любопытством и голодом, мы съели по полудюжине приготовленных в микроволновке блюд, отведав и мексиканскую, и китайскую, и итальянскую, и французскую кухню. Все оказалось необыкновенно вкусно, учитывая, что хранилось в вакуумных упаковках. А когда Микаэла испекла свежий хлеб, и его аппетитный запах распространился по всей кухне, мы не удержались, разломили его на куски и щедро полили золотистым сливочным маслом из «космического» тюбика.