— Ну, что ты думаешь? — Микаэла многозначительно посмотрела на меня.
— Поздравляю, как тебе это удалось? Подбородок точь-в-точь мой, но где же брови?
— Еще не закончила.
— Дай-ка мне. — Я забрал у нее карандаш и написал: осторожнее, он, может быть, смотрит. — Вот так. Леонардо умер бы от зависти.
Мы посидели еще немного. Все это время меня не оставляло ощущение, что за мной наблюдают. Микаэла продолжала рисовать, но было заметно, что и ей тоже не по себе. Я изо всех сил старался сосредоточиться на экране телевизора, но взгляд то и дело уходил в сторону, пробегал по стенам в поиске замаскированных телекамер.
— Послушайте, ребята, хорошие новости. — Феникс заговорил так внезапно, что Микаэла вздрогнула. — Руководство дало разрешение показать вам кое-что.
Мы переглянулись. С чего это он так разволновался?
— Грег, Микаэла, перейдите, пожалуйста, в гостиную.
— Мы в гостиной, Феникс, — сказал я, понимая, что он знает это не хуже нас. Сидит, небось, в своем логове и наблюдает.
Микаэла отложила карандаш и бумагу.
— Что вы нам покажете?
— Надеюсь, ребята, вас это обрадует не меньше, чем меня. Мы разработали проект под условным названием «Подай Руку Помощи», и вот теперь нам, наконец, позволили приступить к осуществлению того, что и является нашей главной обязанностью.
— Что же это за проект?
— Как следует из названия программы, мы протянем руку помощи тем, кто спасся, начнем обеспечивать отдельные группы продовольствием, лекарствами и оружием.
— Вы действительно намерены помочь нам? — изумленно спросила Микаэла.
— Да.
— Это не так-то легко, Феникс, — сказал я. — Вы же видели, что представляют собой города: вы не знаете, как мало осталось тех, кто сумел спастись.
— Но они есть. — Бархатный голос дрогнул. — Есть, Грег, и их больше, чем вы можете себе представить. Кроме того, наш бункер далеко не единственный. Таких объектов сотни по всей стране. Многие из них значительно крупнее и вмещают в себя до сотни человек.
— Вроде Ноева ковчега.
— Сотни ковчегов, Грег. И в каждом запасы продовольствия, семян, топлива. В этих комплексах собраны самые разные специалисты: агрономы, инженеры, ученые. Их задача — помочь восстановить страну. — Голос Феникса зазвенел, воспаряя к вершинам энтузиазма. — Нам предстоит начать все заново. И вы, Микаэла, Грег, можете стать частью этого начала.
— Но какова наша роль? — Осторожно, шепнул мой внутренний голос. Здесь что-то затевается. Кое-кто начинает строить какие-то планы.
— Нам нужны люди, — заливался Феникс. — Мы хотим, чтобы те, кто выжил, приходили в бункеры.
— Зачем?
— Мы обеспечим вас всем необходимым: продуктами, одеждой, — всем. Вы, Микаэла и Грег, вы, начнете с того, что приведете свою группу. Пусть ваши товарищи отдохнут, наберутся сил, а потом мы поможем взяться за организацию нового общества. Безопасного общества. Вы также могли бы…
— Подождите, Феникс. — Микаэла поднялась с кресла. — Вам ведь известно, что шершни бродят повсюду. Соотношение сил тысяча к одному не в нашу пользу. Мы уже пытались обосноваться на одном месте, но вынуждены были уйти.
— Мы вам поможем. — Феникс остановился. Пламенная речь, похоже, отняла у него немало сил. Из динамиков доносилось прерывистое, надсадное дыхание. — Мы бросим на них воинские части. У нас есть бронемашины, боевые вертолеты. Они обладают огромной огневой мощью, уж можете мне поверить, и мы используем ее, чтобы очистить нашу страну, сделать ее безопасной для нашего народа.
Я покачал головой.
— Вы намерены очистить города от шершней. Но что потом? Возводить неприятупыне стены вокруг Чикаго или Атланты?
— Понимаю, вы многое пережили, многое видели и настроены несколько скептически, но в Америке уже есть территории, в основном свободные от инфицированных или, как вы их называете, шершней.
— Надеюсь, вы извините меня за этот скептицизм, — сказал я. — Вообще-то мне, как и всем, хочется, чтобы такая работа началась как можно быстрее, но задача очень трудная.
— Да, — подержала меня Микаэла. — Там же все разрушено. Считайте, вам повезло, если удастся найти хотя бы один целый, не разрушенный или не сгоревший дом.
— Мы построим новые дома. Отремонтируем те, которые не слишком сильно пострадали.
— Вы хотите, чтобы мы вам поверили?
— Да, — сердито добавила Микаэла. — Где вы все были, когда страну рвали на части, когда людей убивали тысячами? Прятались в бункерах, смотрели по телевизору «Друзей» или разогревали гамбургеры в микроволновках.
— Микаэла. — Голос Феникса прямо-таки сочился искренностью. — Микаэла, нас застигли врасплох. Потребовались месяцы, чтобы перегруппироваться и перестроиться. Наши вооруженные силы понесли тяжелые потери. Да и не могли мы бомбить свои же города, верно?
— Ладно. — Она кивнула, но так и осталась стоять. — Расскажите, что вы собираетесь делать, как станете помогать таким, как мы.
— Рассказывать нет необходимости. Я все покажу. Пожалуйста, смотрите на экран.
37
Скрывавшийся где-то в глубине бункера Феникс нажал нужную кнопку, и картинка на большом настенном телеэкране сменилась. Только что я смотрел какую-то комедию, названия которой даже не знал, и вот уже законсервированный смех пропал, а перед нами возникла пустыня с пыльной дорогой и сотнями низкорослых, чахлых деревьев. С безоблачного неба светило низкое, утреннее солнце.
38
Когда я включил свет. Микаэла сидела на кровати. Вид у нее был обеспокоенный.
— Им не понравится, если мы начнем совать нос не в свое дело.
— Неужели ты действительно считаешь, что нас выбросят из бункера? Отдадут на растерзание шершням?
— Не хотелось бы рисковать.
— Никто ничего не узнает. Ночью здесь все спят.
— Ладно. Только дай мне минутку, чтобы одеться.
Я вышел из спальни в коридор. Время подходило к двум ночи. Ожидание затянулось, но зато я не сомневался, что команда бункера в главном корпусе уже спит, а запертые комнаты в пристройке не подключены к сигнализации. Конечно, никакой убедительной причины для того, чтобы нарушать запрет и злоупотреблять гостеприимством, шныряя по секретному объекту, у меня не было. Но что-то казалось мне подозрительным, что-то не вписывалось в предлагаемую Фениксом версию. Я помнил, как он (инстинкт подсказывал, что Феникс ОН, а не ОНА) подверг нас унизительной процедуре дезинфекции, а сам, наверное, пускал слюни, пялясь на Микаэлу. И еще мы знали, что он шпионил за нами, подслушивал все наши разговоры.
— Номера у тебя? — спросила Микаэла, выходя в коридор. Она надела зеленые брюки и джемпер.
— Здесь. — Я дотронулся до кармана.
— Если сработает сигнализация и завоет сирена, мы с тобой окажемся по уши в дерьме. Понимаешь?
— Не беспокойся.
— Военные не любят, когда люди не подчиняются приказам.
— Феникс не говорил, что он военный.
— Но наверняка подчиняется военным.
— Скажу, что я лунатик.
— Отличная мысль. А коды тебе просто приснились, да?
— За этими дверьми, возможно, ничего такого нет.
— Тогда зачем рисковать своей шкурой? Хочется заглянуть в комнату, где держат ведра и швабры?
— Феникс не все нам говорит. То есть, многое недоговаривает.
— А почему ты думаешь, что он не слышит нас сейчас? В стенах могут быть «жучки», разве нет?
— Могут, — согласился я. — Но надо же ему когда-то спать.
Она вздохнула.
— Ладно, давай покончим с этим.
Мы прошли по коридору мимо лестницы, которая вела к гостиной, миновали двойную дверь и оказались во втором коридоре или, точнее, в мрачном бетонном переходе с запертыми комнатами. Там было прохладно, неуютно и как-то мрачно. Микаэла повела плечами и потерла руки, покрывшиеся «гусиной» кожей.
— Нет, Грег, с какой стороны ни посмотри, мне это не нравится. — Она опять поежилась. — Двери заперты не просто так, а по какой-то причине.