– Отец, сестры, – сломанный маг вытер губы салфеткой, – я прошу разрешения покинуть вас. У меня появились срочные дела. Вдруг кто-то успеет опередить меня? Рекомендация господина Хантера в подтверждении не нуждается. А обсуждение моей немертвой бабушки вы можете провести и без меня. Ничего нового я не узнаю и ничего не смогу добавить к тому, что вы и так все, кроме нашего гостя, знаете.
– А вы, господин Хантер, – седьмой советник магистрата с усмешкой проводил стремительно покидающего небольшую комнату сына, – умеете давать надежду разумным.
– А почему только надежду? – Я опять приник к кубку. – Повторяю еще раз для особо занятых своими мыслями важных персон – это почти шутка, господин Жанкор. Словами охотники не разбрасываются – есть у нас такая традиция, а ее нужно уважать. Почему вы не переехали из этого дома со всем своим семейством, господин Жанкор?
– А какой в этом смысл, господин Хантер? Она отправится вслед за нами и со временем найдет, где бы мы ни жили. Она чувствует нас на любом расстоянии. Постоянно находиться в церкви тоже не выход. А этот особняк построил еще мой прапрапрадед, он символ моего статуса, и менять его на другой ради небольшого выигрыша по времени – это будет нехорошо. Это вызовет вопросы у моих партнеров.
– Вопросы ваших друзей для вас важнее, чем жизнь ваших близких и ваша собственная?
– Да, – ничуть не смутился седьмой советник Торговой палаты острова. – Потому что после возникших ко мне вопросов мне предстоит на них отвечать даже в неявной форме, а это гораздо более опасно для жизни всех моих близких, и моей в том числе.
– Инквизиторы? – поинтересовался я.
– Если бы только они, – мрачно усмехнулся Жанкор. – Орден Слуг Создателя в этом варианте развития событий для меня и моей семьи представляет собой самую меньшую угрозу. У меня много врагов, господин Хантер, которые с радостью воспользуются любым подвернувшимся им под руку поводом и начнут уничтожать мою репутацию. А без нее за жизнь своих детей я не дам и медяка.
– Медяк. – Я внимательно посмотрел на напряженно прислушивающихся к нашему разговору в кои веки молчаливых красоток. – Я бы за них дал больше. Золотой за каждую как минимум. Но не больше – больше Жули и Треза не стоят: вредные они до ужаса. Так и норовят мужчине все мозги выесть. А все-таки вам стоит на время поменять свое место жительства, всем вам и всем вашим слугам, всем постоянно находящимся в вашем особняке, вообще всем живым. Она не сразу вас найдет, не сразу начнет пить из вас жизнь. Не менее пяти дней вы будете в полной безопасности. Я это не предполагаю, как вы, я это просто знаю. Сейчас она довольно сытая – ваш сын, господин Жанкор, для нее является отличным лакомством, она все еще сыта, пока еще. Для вас трудно было приносить в жертву ей своего сына?
– Охотник! – взорвался Жанкор. – Да я сам желал бы оказаться на его месте! Но она… – Седьмой советник Торговой палаты почти сразу успокоился. – Вы правы, господин Хантер, мой сын является для нее лакомством, и Амстер прекрасно знает и раньше знал об этом. Теперь, когда его нет с нами, я могу говорить на его счет откровенно. Я горжусь своим мальчиком, я не знаю, как бы я сам поступил на его месте. Когда он узнал о нашем семейном проклятии, то специально развивал в себе дар мага и закончил Логирский университет, чтобы иметь хоть какой-то шанс справиться с ней. Я готов умереть вместо него, но не могу – она жаждет его смерти, а только потом нашей. Только потом она придет за нами.
– И мы готовы умереть ради нашего брата, Хантер, – одновременно заявили мне сестры. – Мы были готовы вместе с ним спуститься в эти проклятые катакомбы! – продолжила в одиночестве Жули. – Он всем жертвует ради нас, а мы даже не можем ничем ему помочь!
– А эту сучку, так посмевшую с ним обращаться, я все равно скоро убью, – высказала мне свои намерения Треза. – Она не стоит даже мизинца моего брата!
– Твое дело, красотка. – Я вновь отхлебнул сок из кубка. – Я не хочу и не собираюсь вмешиваться в ваши семейные отношения. Вру, кое-что я собираюсь сделать, в крайнем случае – попробую. А почему вы, господин Жанкор, не вызвали экзорциста? За хорошие деньги он бы сделал качественную работу и помалкивал о ней в приличном и даже неприличном обществе? Да даже инквизитора, владеющего силой Его, вызвали бы и сделали крупное пожертвование на благо их ордена. Они бы молчали, я ничего о них хорошего сказать не могу, вы сами понимаете почему, но и плохого тоже. Я не хочу выглядеть в своих, а только потом уже в ваших, глазах лжецом.