Корас Ингер Криат выглядел отвратительно бодрым и отдохнувшим. В то время как в моей прическе можно было вить гнездо, и даже брючный костюм умудрился выглядеть помятым, хотя вроде и не требовал глажки или особого ухода.
Посадили меня за столик самого главного. К счастью, помимо кораса там же сидел капитан корабля, седоватый псоглавец, и доктор У-вед, при виде меня почему-то снова принявшего вид паука.
Я взвизгнула, взвизгнул и он, а Хоши зачем-то уронил стакан со стола, и тут же поспешно скрылся.
– Доктор, вы может снять свою иллюзию?
– Простите, Марика-нин! Но вы показались мне такой сердитой, что я инстинктивно... Ох, я не должен был! Конечно, вы на меня не нападете!
Удивительно, что я вообще могу кого-то здесь напугать.
Я уселась, и подозрительно заглянула в тарелку Ингера. Может, он еще и каннибал, и сейчас доедает чью-нибудь руку. Но на тарелке были одни лишь овощи и что-то похожее на омлет. Хотя кто знает, может под ним паштет из кого-нибудь разумного.
– Как мне сделать себе заказ? – спросила я у У-веда, настороженно кивнув спокойно жующему корасу.
– Заказ? О, индивидуальную порцию. Все данные о пищевых привычках вбиваются в кухонную программу заранее, и их нее формируются приемы пищи, соответствующие вашим потребностям и вкусам.
– Но я никаких данных не предоставляла.
– Поэтому вы будете есть то же, что и я, – сказал Ингер.
Передо мной тут же поставили тарелку с «омлетом», несколько чашечек с разными овощными закусками и подозрительно черный и густой напиток, напоминающий консистенцией машинное масло. Пахло, впрочем, вкусно.
Я аккуратно зачерпнула содержимое тарелки, попробовала, и тут же закашлялась.
– Очень... остро, – прохрипела, поспешно запивая напитком. Тот оказался чудовищно горький.
В прошлый раз нам с Маркусом кормили гораздо лучше. От ужасного привкуса во рту, и от обиды за такое издевательство над моими пищевыми рецепторами на глазах выступили слезы. Добил меня Ингер.
– Много не ешьте, – наставительно сказал он.
Он что, намекает, что мне стоит сбросить вес? Или экономит на гостье? Наверняка и гадость такую специально подсунул.
Громкий лязг вилки о дно тарелки заставило У-веда испугано вздрогнуть. Передние лапки его замерцали, превращаясь в паучьи конечности. Я бросила на него мрачный взгляд, и тот поспешно вернулся в свой настоящий облик. Ха! Еще меня запугивать вздумали!
В итоге, путем проб и ошибок, я смогла съесть немного овощей, и из-за стола вышла еще более недовольная. Лучший способ исправить положение это пойти поспать, но мне просто не дали это сделать.
– Переоденьтесь в спортивную форму. Я зайду за вами, Марика, – сказал корас мне в спину.
Я повернулась, и встретилась с заинтересованным взглядом капитана-дирига. Ну да, для него наверное то еще представление — корас измывается над землянкой.
– Зачем?
– Вы можете заблудиться.
– Нет. Зачем мне спортивная форма? Я отношусь к гражданскому персоналу, и тренировки для нас необязательны.
Со спортом я, мягко говоря, не дружна, в отличие от брата Два года в детстве я занималась танцами, пока не поняла, что в задние ряды и во второй состав меня ставят не просто так. Физические данные мои были удручающие, какие-либо навыки — отсутствовали. А мысли о зарядке навевали тоску.
– На Зоаре вам придется изменить своим привычкам. У вас будет полчаса, чтобы привести себя в порядок, – мягко сказал корас, и вернулся к своему приему пищи, показывая, что возражений он не принимает.
Корабль имперцев был весь такой величественный и строгий. И я в своих розовых трениках и растянутой черной футболке с надписью «nothing to do here». Ингер, одетый совершенно неброско, в что-то вроде серых плотных шаровар и тонкую водолазку, оглянул меня с ног до головы, и хмыкнул. Уж не знаю, перевел он мою надпись на груди или нет.
Корас был не из разговорчивых, я все еще была не в духе, так что дошли мы до спортивного зала в полном молчании. Там, кроме нас, никого не было. Стоило автоматическим дверям закрыться, как мой боевой дух куда-то пропал. А уж когда корас стянул с себя водолазку, я и вовсе сникла. Тело у него было сухим и поджарым, плечи шире, чем мне казалось ранее, и я рядом с ним казалась себе бесформенным мешком с картошкой.