– Никакого сближения не будет, – вежливо сообщила я. – Ни в профессиональном, ни в личном плане. Я готова работать с вами лишь как клинический психолог. Но полагаю, с чем-чем, а с нервами у вас в порядке – иначе бы вы не достигли такой должности.
– И все же на тренировку вам завтра придется прийти.
Я недовольно повела плечами.
– Как хотите. Только никаких палок. И мечей. А догонялки... так и быть, это весело.
– Я учту.
Хрупкое перемирие было мне на руку. Как бы я не говорила о жалобах и рапортах, по факту, если корас хоть как-то покажет неудовлетворенность моим поведением и поступками, проблемы будут у меня. Да и будет весьма отстойно, если сочтут, что я не способна наладить общий язык с имперцами – это поставит вопрос о моей профпригодности.
– Корас, а сколько вам на самом деле лет? – дружелюбно спросила.
– Тридцать пять.
О, всего лишь на пять лет старше меня! Я б не удивилась, если бы он сказал, что ему все три сотни.
– И вы не слишком молоды для столь важной дипломатической миссии?
– Как вы видите, я не один. И мы постоянно поддерживаем связь с империей.
– А императора вы лично знаете?
– Да.
– И какой он?
Ингер промолчал. Ясно, не дело это каким-то землянам знать об император Эн-ду.
– Сэра, могли бы мы сменить формальный стиль общения на более дружеский?
– М-м-м?
– Вы могли бы говорить мне «ты». По крайней мере, в неофициальной обстановке.
– Тогда и вам... тебе, придется сменить обращение.
– Я был бы рал.
Я протянула руку для рукопожатия.
– Но это не значит, что я собираюсь с тобой целоваться.
Ингер улыбнулся. О-о-о, в этот раз у него получилось даже мило и естественно.
– Надеюсь, ты передумаешь. Мне давно никто не нравился так сильно, как ты. Боюсь, это даже мешает мне быть хорошим корасом.
Так, не краснеть. Просто улыбнись ему в ответ... Рукопожатие как-то затянулась. Ладонь у кораса была твердая и сильная, но мою руку он держал осторожно и даже нежно. И при этом смотрел прямо в глаза не отрываясь. Я неосознанно облизала губы.
– Ингер, вы... ты... Это все усложнит. Ты понимаешь? Я не хочу привязываться к человеку, который рано или поздно улетит к себе домой.
– Ты можешь последовать за мной. Для моей эншаг откроются все двери империи.
Я выдернула ладонь и прижала ее к груди, будто пытаясь сохранить тепло нашего прикосновения.
– Нет, Ингер. Мое место на станции. Я многое сделала, чтобы оказаться на Гермесе, и не хочу потерять все ради интрижки. Или совершено ненужного для меня титула. Это большая честь, наверное. Но совершенно мне не подходит.
Я отвернулась, смущенная, делая вид, что меня интересует только желе на дне чашечки. Мне показалось, что корас предпочтет сойти с темы, но он продолжил:
– Вы не узнаете, если не попробуете. Разве вам совсем не любопытно – узнать больше о нравах империи – притом изнутри?
Вот чует, на что меня можно поймать! Без его приказа со мной будут разве что разговаривать о погоде, что космосе не имеет никакого смысла. Но благоволение кораса могло бы все изменить. И все же я не торопилась менять свое решение избегать любое проявление милости от Ингера. Оно могло мне дорого обойтись в дальнейшем.
– Если к этому прилагается ворох обязанностей – то нет, – сказала я.
– Тогда как насчет того, чтобы все же поработать психологом – для команды Зоара?
– Думаете, ко мне кто-то обратиться добровольно? Если вы будете заставлять команду ко мне ходить, толку будет ноль.
– Поверьте. У вас уже есть клиенты.
Это меня заинтриговало.
– И кто же?
– Скоро узнаете.
Ингер вежливо мне кивнул, и ушёл, оставив в недоумении. Он так ко мне мириться приходил?
Возвращаться к себе в каюту я не торопилась, решив прогуляться до сада. Все же я соскучилась по Земле, а тут, если закрыть глаза, почти как дома. Пахнет цветами и травой, ветер овевает разгоряченную кожу, что-то тихо шебуршит под ухом.