Ведь то же самое могло сделать с вампиром и его начальство, только при этом раскалив арматурный прут докрасна.
Проникаев же не мог пойти на пытки: во-первых, устав Галактпола не позволял, а во-вторых – нормальная человеческая совесть, которой не было у всех этих вампиров, манкиров, манистров и тем более гадистров.
Проникаев вздохнул.
Возник следственный тупик.
Но было одно действие, которое пыткой практически не признаешь. Да оно ей и не является для нормального, не испорченного человека.
Но вот для сектанта из жадаев это, действительно, – самая что ни на есть пытка и жесть.
Вспомнив этот секрет, Проникаев вытащил рацию и позвонил в «Убойный отдел» Галактпола капитану Сене Знаменскому.
– Сеня? Слушай, у тебя космоюани есть? Да нет, не в долг. Из вещдоков. Сколько? Да не очень много. Полкоробки от принтера сойдет.
– Проникаев, тебе повезло, – донеслось с другого конца радиоволны, от Сени. – Я только что с преступления приехал. Старуху-процентщицу завалили. Представляешь, мажор один топором по кумполу хватил. Хотел доказать, что он право имеет всех тварей дрожащих валить. Не вышло – дали по морде и размаху кинули в черный воронок. Вот сейчас к нам привезли, сидит в камере с блатными. Что? Да, звездят они его. Объяснили, кто на самом деле тварь дрожащая, – радостно засмеялся Сеня. – Нет, сверху пока не звонили. Когда позвонят, тогда и будем в одиночку переводить. А пока не торопимся – уж больно интересно он заливается там, у них в камере. Я, говорит, такой, этакий, у меня папа такой, этакий. А эти, блатные: а мы тебе – таких, этаких, и папе твоему – тоже. Как до него доберемся, – Сеня опять счастливо заржал.
– Ты нить не потерял? – осведомился Проникаев.
– Какую нить?
– Вещдоки.
– А, да. Космоюани. Ну, я ж говорил, покойная старушка была процентщицей. Так что коробку денег привезли. Полкоробки хватит, говоришь? Что, куда подвезти? А ты помнишь, что это грубейшее нарушение, и помнишь, что мне будет, если оно обнаружится?
– А ты помнишь, что я тебе два раза жизнь спас? – добродушно пророкотал в рацию Проникаев. – Аа, все-таки не забыл? Ну так приедешь?
– ОК, жди. Конец связи, – буркнула в ответ рация.
Проникаев присел на пенек и стал ждать.
Через 15 минут у лесопарка затормозил новенький глюонный космоцикл. К багажнику была проволокой привязана коробка из-под принтера.
С космоцикла слез седок, снял шлем скафандра и превратился в Сеню Знаменского.
– Вот, громокот одолжил у Бори Вана. У него папа генерал-ефрейтор. Не хотел давать. Но я ему год назад оказал примерно такую же услугу, как те две, о которых ты мне напомнил, – сказал Сеня.
– Ну, и? – поинтересовался Проникаев.
– Согласился, как видишь, – развел руками Сеня.
– Давай космоюани.
– Что это у тебя за тип?
– Жадай. Вампир.
Сеня сразу все понял. Его глаза недобро сощурились, и он принялся отвязывать от багажника космоцикла коробку с деньгами.
Отвязав коробку, он открыл ее, отклеив скотч. Он достал две небольших пачки космоюаней, и, как жонглер, стал перебрасывать их из руки в руку.
Тут вампир тоже все понял.
Он задрожал всем телом и фальцетом наполовину вскрикнул, наполовину взмолился:
– Пожалуйста, не надо так делать!
– Надо, вампи, надо, – неумолимо ответил Проникаев.
Затем приковал вампира к молодой осине, заведя руки ему за спину, чтобы повысить градус напряжения.
Чувствуя осину между лопаток, вампир, естественно, задрожал еще больше.
– Начинай, – проникновенно сказал Проникаев Сене.
Сеня подошел к вампиру ближе и помахал тонкой пачкой денег у того перед носом. Вампир жадно потянулся за деньгами. Все-таки он был жадай.
– Рви! – скомандовал Проникаев.
Сеня взял желтую купюру, провел ею по лицу вампира, а затем резко разорвал ее на две половинки в непосредственной близости от глаз вампира. Банкнота расползлась на две части примерно с таким же звуком, с каким разваливается астроэсминец после прямого попадания в него мезонной торпеды.
Так, по крайней мере, показалось вампиру. Хоть он и зажмурился, но факт надругательства над деньгами все-таки увидел.
Вампир дернулся всем телом, как от сильной боли.
Тогда Проникаев двумя пальцами приподнял ему веки.
– Смотри, сволочь! – приказал он.
Теперь вампир уже не мог зажмуриться. И Сеня на его глазах разорвал одну за другой целых пять купюр.
Затем Сеня вошел в азарт, пошел к принтерной коробке, взял из нее большую пачку, сдернул резинку, рассыпал купюры под ноги прикованному к осине вампиру, и принялся с упоением топтать их ногами, втаптывая в грязь в буквальном смысле этого слова.
Вампир сначала тоненько завыл, а потом заплакал примерно так же, как плачет корейская собака, предчувствуя свое скорое забитие на гастрономические нужды.