— Джентльмены, — обратился он к присутствующим, — прежде чем вы отпустите этого малого, хочу сказать вам о нем несколько слов.
— Валяйте! — согласился бармен, который вроде бы руководил этой толпой.
В комнату входили все новые люди, образовалась чуть ли не давка.
— Если собака укусит один раз, — начал мужчина в тяжелом пальто, — то вы воспринимаете это как случайность и ничего с собакой не делаете. Но если она укусит второй раз, то собаку пристрелят, правильно?
— Продолжайте, — предложил бармен. — К чему вы клоните?
— Сейчас поймете. — Бородач вновь повернулся к Шерри. — Вы узнаете меня, Малыш?
Взглянув на него, Шерри нахмурился. Немного поколебавшись, ответил:
— Я узнаю вас, Джек.
— А при каких обстоятельствах вы со мной познакомились? — спросил бородач.
— Когда сломал вам челюсть, — напомнил Шерри. — Вижу, что на вашей мерзкой роже все еще сохранилась шишка.
— А почему вы влепили мне по челюсти? — продолжал спрашивать мужчина перед притихшими присутствующими, которые с большим интересом прислушивались к этому странному разговору.
— Потому что вы накинулись на меня, — пояснил Шерри. — Вы прекрасно это знаете, Джек!
— Я действительно на вас набросился, — признался бородач. — А почему?
— Ах… вы вот к чему клоните… — догадался Шерри.
— Вот именно! Так почему я набросился на вас?
— Потому что… — начал Шерри.
— Послушаем, послушаем! — подхватили присутствующие.
— Потому что, — повторил Шерри, — я пристукнул одного из ваших двоюродных братьев и подстрелил еще двоих.
После такого заявления в комнате раздались возмущенные восклицания.
— Слышали, что он сказал? — спросил Джек.
— Но это произошло в честной схватке, — добавил Шерри.
— Учтите, ребята, — продолжал обвинять Джек. — Они все четверо находились в одной хижине. Жили обособленно от остальной бригады, занимаясь лесоповалом. И вот в их хижине вспыхнула потасовка. Он утверждает, что уложил на месте одного из них, а двоих других ранил и обезвредил. Но те трое были далеко не дети. Я спрашиваю вас: разве могло так случиться, если бы он дрался по-честному?.. И не забывайте, этот тип только что продырявил еще одну голову…
Шерри быстро окинул взглядом окружавших его людей и увидел, что все они настроены к нему недружелюбно.
— Лично я не имею никаких претензий к этой залетной птице, — заявил бармен, — но, похоже, Джек дело говорит. Если собака кусается дважды… то это уже привычка.
Шерри попытался придумать, как ему лучше ответить, однако не нашел ничего подходящего.
И тут опять раздался спокойный голос Вилтона:
— Мне кажется, джентльмены, вы должны поинтересоваться, что произошло после стычки со стрельбой в лесной хижине. Удрал ли оттуда этот человек?
— Задали вопрос, — подхватил Шерри. — И вы, Джек, можете ответить на него. Убежал я оттуда?
— Нет, вы явились в лагерь и стали хвастаться содеянным, — отозвался тот, — распетушились.
— Позаботился ли я о тех двух ребятах, которых ранил, но не убил? — гнул свою линию Шерри. — Или бросил их истекать кровью, как вполне мог бы поступить?
— Вы заявились и начали бахвалиться, — заявил Джек, приходя в ярость от воспоминаний. — Прошу вас, ребята, взгляните на случившееся с точки зрения здравого смысла. Этот тип попался на месте преступления. Это не первое его убийство. И то, о котором я рассказал вам, тоже было не первое. Вот его револьвер! — Он выхватил кольт Шерри и высоко поднял его. — Здесь сделаны четыре зарубки. Скажите, Шерри, что они означают? — Джек немного подождал, потом сам ответил на свой вопрос: — А завтра их тут окажется пять!
Среди присутствующих раздался глухой ропот. Дело происходило уже после былого разгула беззакония, когда вооруженными бандитами скорее восхищались, чем осуждали их. На Дикий Запад проник закон, и вооруженные люди стали непопулярными.
Наконец Шерри громко произнес:
— Ребята, вас сбивают на ложный путь. Джек пытается загнать меня на дерево. Я скажу вам чистую правду, как на духу. В той истории не было абсолютно ничего недостойного белого человека. И это правда, так что помогите мне!
Его слова явно произвели впечатление на слушателей, в чем Шерри мог сам убедиться, глядя на лица присутствующих. Он заметил, что Вилтон стоял немного в стороне от остальных, или, скорее, остальные из уважения к нему не хотели слишком напирать на него локтями. Кроме того, Вилтон взирал на происходящее так, будто оно происходило на сцене и его самого мало касалось. Иногда он прислушивался к аргументации разных сторон, и на его губах мелькала улыбка.