– Это одно из немногих деревянных строений в деревне, – заметил Саймон.
«Какой наблюдательный…» – удивилась девушка.
– И все же она стоит выше, чем церковь Святого Пирана. – Элис кивнула в направлении скромной маленькой церкви на вершине холма и с сожалением вздохнула.
– Странно, что лавка стоит выше всех домов в деревне. Словно деньги должны течь из нее, а не наоборот, вопреки законам природы.
– Законы природы здесь не действуют! Неестественно, но у нас именно так.
– Есть такой ученый, Дарвин, – пробормотал Саймон. – Он сказал, что все создания приспосабливаются к среде обитания, какой бы неестественной она ни казалась. А иначе они просто не выживут. Похоже, с вами произошло то же самое.
– От нас ничего не зависело.
Саймон покачал головой:
– Нет, вы просто не замечаете собственного стремления вытерпеть все, но делаете именно это. Вы приняли твердое решение и придерживались его.
Элис оглядела деревню. Тревин нельзя было назвать красивым местом, она видела иллюстрации и фотографии более приятных на вид городков и деревень – с зелеными площадями, библиотеками и чайными. А эта деревня была создана из суровой нужды, выстроена людьми, никогда не ожидавшими роскоши или хотя бы милости от жизни. Но все же это ее дом. Единственный, который она знала. И она будет защищать свою деревню до последней капли крови.
Элис украдкой бросила на незнакомца быстрый взгляд. Интересно, что он увидел? Ведь он бывал во многих местах – и в Англии, и за границей. Бывал в местах гораздо интереснее Тревина.
И все же она не увидела в его глазах ни отвращения, ни презрения, ни досады. Похоже, он внимательно изучал то, что видел, и замечал все детали. Словно полководец, приготовившийся к осаде крепости. «Что ж, вероятно, военная привычка», – подумала Элис. Однако ее поразили произошедшие в нем перемены. От него словно исходило ощущение опасности – как от спрятанного в потайном кармане ножа.
Невольно содрогнувшись, Элис пробормотала:
– Я чувствую, что должна предложить вам подарок на новоселье. Горшок с цветами или каравай хлеба. А может, вязаное одеяло?
Саймон с усмешкой ответил:
– Старый холостяк вроде меня просто загубит цветы, съест хлеб и износит одеяло до дыр. Но спасибо на добром слове. – Он внимательно оглядел улицу, словно что-то искал.
– Вы что-то пытаетесь найти? – спросила девушка.
– Пытаюсь угадать, какой из домов ваш. Перед ним должно развеваться знамя, как у рыцарей старых времен. Для защитницы Тревина это кажется вполне естественным.
Элис невольно рассмеялась. Но слова этого человека все же имели смысл. Ведь она – единственная женщина в деревне, постоянно жаловавшаяся управляющим на условия жизни. Как странно, что Саймон, едва ее знавший, видел в ней защитницу Тревина. Странно и лестно.
– Почему вас интересует, где я живу? – спросила Элис, поразившись кокетливым ноткам, прозвучавшим в ее голосе.
Он улыбнулся:
– А вдруг пойду гулять – и заблужусь? Нужно, чтобы кто-то показал мне дорогу.
Она нахмурилась: неужели Саймон с ней флиртует?
– В Тревине заблудиться невозможно. У нас тут только одна настоящая улица.
– А может, тут все сложнее, чем вам кажется?
Прежде чем Элис успела ответить, послышался рокот голосов, сопровождаемый топотом сотен ног. Они с Саймоном ушли с шахты на четверть часа раньше окончания работы, но теперь все остальные их догнали. Среди общего шума выделялись высокие женские голоса. Элис могла определить голос каждого человека – даже с закрытыми глазами. Вот Джон Гилл со своим грубым смешком. А вот – Дэнни Паско, который, несмотря на возраст, все еще пищал как подросток. И Кэти Уикс, чей голос почти так же низок, как у мужчин. Генри же был где-то в толпе, но шел одним из последних, поскольку она его еще не слышала.
Элис посторонилась, чтобы дать шахтерам пройти. Саймон последовал ее примеру. Она здоровалась почти со всеми и выслушивала добродушные шуточки по поводу раннего ухода с работы. А ее спутник стал объектом любопытных взглядов. Причем хорошенькие дробильщицы смотрели на него дольше, чем позволяли приличия. Элис же, в свою очередь, отвечала любопытным долгими испытующими взглядами, давая знать, что позже все расскажет. Но знакомиться девушкам придется самим – у нее и без того много дел.
Из узкого переулка внезапно вышли трое констеблей в синих мундирах. Среди них был и здоровяк Типпетт, старший констебль. По толпе тотчас пробежал шепоток, и Элис ощутила, как напрягся Саймон. «Интересно… – подумала она. – Неужели он не в ладах с законом?»
Типпетт и его коллеги – Оливер с маленькими глазками и тяжелой челюстью и почти красивый Фрайман – уверенно прокладывали себе дорогу сквозь толпу рабочих. Потом вдруг вытащили из толпы двоих и грубо толкнули к обочине. Остальные молча смотрели на происходящее.