— Тот, кому я руку порезал? — отвечал сонный Фромгар. Чай, что он пил, согревал его изнутри и снаружи. Кислинка лимона слегка взбудоражила его, а сок винограда добавил энергии.
— Мефендий Уль Рих Таг. Он жив и сейчас на так называемом домашнем аресте. Напал на тебя без причины, что у нас является большой редкостью, вследствие чего и была такая неоднозначная реакция народа.
— А девушка?
— Теперь она живёт с небольшим шрамом, но глаз в порядке. Понятия не имею как, но у меня получилось его сохранить!
Отблагодарив целителя за спасение мирной души, Фромгар подкинул ему несколько золотых, полученных от посетителей за героизм. Далее он перешёл в спальню, как и подобает к двум часам ночи. Находясь уже там, Фромгар сидел в кресле и смотрел из окна на прекрасный открывающийся ему вид деревни, вдали стояли бессмертные вечные горы, уходящие в небеса. Чуть ближе гор он увидел тот лес, что был перед ним у того озера. А взглянув еще ближе к себе, он увидел то озеро. «Неужели мы так близки к чему-то столь великому?» — возникла мысль в его голове. Сейчас он был в том же положении, в котором ранее пребывал Андрахил, вписывая в записную книжку свои первые мысли. Юнцу тоже хотелось вывалить всю свою и злобу, и уныние, и горесть, и счастье на бумагу. Пройдя вдоль спальни, он взял книжку Андрахила, где под ночным светом прочитал: «13 ма, 1463 год ПБПА. Сегодня в таверне вместо крови и смерти подавали вино, да пиво».
Перелистнув на следующую страницу, Фромгар решился на написание своего полноценного произведения. Выбирать пришлось недолго: одна большая поэма. Целая история, расписанная в стихах, что так привлекало его в детстве, но тяжести жизни разлучили его с искусством. На тумбочке было несколько канцелярских приборов, из которых первый попался под руку карандаш. И хлынуло вдохновение. Одной строкой за другой, Фромгар писал строчки, словно находясь в бесконечном потоке понятия самого себя. Писанина продолжалась еще более часа. Он раздумывал о том, как-бы передать всю боль и счастье, борющиеся в его душе. И наконец, результат предстал перед его глазами.
Фромгар Йереван
«Борьба вне воли»
Песнь I
Начало конца и приверженцы тьмы без любви к ближним.
В среде неутомимых мук
Где плачет множество святых
Светило скорчилось извне
А я остался без суда;
Того суда, чьего явленье
Я ожидал уже сполна
Кричал мой маленький ребёнок
О том, как жизнь к нему строга́
Но я всё шёл и шёл к нему
К раздору тёмному, которым
Я так дышу уже лет 5
Пульсировала та же жажда,
Которую боялись все
Не продержалась даже жажда,
Ведь есть зло покрупней.
Стремясь к свободе, через льды
Я встретил множество князей
Все те князья с набитым были брюхом
И без желания к тому,
Как мир лишить бы всякой злобы
Которой так наполнен он
И вот, передо мною стоит двуглавый лис.
Он просит у меня кусочек лакомого мяса.
Иначе съест же он меня, заменой стану я
А я имею меч большой!
Такой большой, что не сравнить
Его со всеми ружьями и саблями.
И он вскричал:
«Помилуй! Я не злобен!
Уж не хотел быть страхом для тебя!»
Но я сильнее был и злее,
Чем златая лиса.
Рассёк её я очи;
И громко хохотал.
Фромгар прочитал собственное творение и положив книжку себе в карман, прилёг на кровать. Сверкал ночной небосвод. В спальне приятно пахло корицей и древесиной, от чего все плохие мысли исчезали.
Глава V — Бери и беги
Яркие лучи рассвета с утра пробудили ранних птиц и зверей. Лекарь, поспав чуть больше часа, посиживал себе на чердаке и наблюдал из окошка башни за горами, возвышающимися прямо над ним и красотой этих земель. Пахло весенними недавно выросшими подснежниками. Жёлто-оранжевые пушистые облака вылезли из монохромных небес. Поправляя свою мантию, он пытался присмотреться к появляющимся чёрным маленьким силуэтам, возникающих из леса. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Озеро стало наполняться зелёной жидкостью. Пресная вода превратилась в ядовитую трясину с выходящими из неё ядовитыми парами. Тогда лекарь понял окончательно — нежить. Начав собирать вещи, он заметил из окна, как с верхушки горы катится крупное существо массивной формы с кожей, туго обтягивающей тело.
Оно влетело в крышу и снесла одну половину, покатившись дальше. Этот шум разбудил Фромгара и Андрахила. Лекарь вбежал к ним в комнату и дал команду — «Бери и беги». Фромгар лишь нацепил первые попавшиеся сапоги, а Андрахил особо и не торопился. Спокойно надев сиреневое пальто, он уже направлялся к выходу. Каждая секунда была на счету. Когда герои решили напоследок проверить своего спасителя, его вещи пропали, как и он сам. Выйдя из дома, перед ними была изображена сие картина: никаких живых мертвецов. Только «элитные» войска тьмы. Повсюду шагали сплошные ходячие латы, чьих лиц не было видно.