Как Деций к своему удивлению узнал от Скелета и из разговоров караванщиков, про их работу не только ходят вполне определенные слухи, но "проводников" напрямую отождествляют с древним Орденом. Хотя "проводники", между собой, и впрямь иногда называли себя "фалантерами", в действительности это было далеко от истины.
Древние фалантеры были не только организаторами коммуны граждан с отрицательным СЭЖ в Лакаане, наподобие гесперидской, они были воинами, политиками и сторонниками активных действий. Своей задачей они видели создание полноценного государства, в котором люди с положительным СЭЖ могли бы воспитываться примером своих, живущих с ними бок о бок, собратьев, лишенных себялюбия, эгоизма и жадности от рождения.
По архивным данным, дела Ордена и его коммуны шли вполне успешно многие десятилетия. Коммуна росла, постоянно обменивалась людьми и информацией с Гесперидами, успешно отбивала атаки иношных тварей и некромантов. С княжествами и империей поддерживались эпизодические, но вполне дружеские связи.
Что-то странное началось примерно лет за тридцать до падения Станции. Какие-то серьезные разногласия внутри Капитула Ордена и между ним и Советом Гесперид. Информация об этом даже и во времена Деция оставалась в архивах засекреченной. Децию ее так и не выдали, когда он работал над своим проектом-предложением, а воспользоваться полномочиями матери — многолетнего сопредседателя Совета, он, разумеется, не мог, по этическим причинам. Открытые же источники сообщали лишь, что в ту, последнюю, войну Первую Станцию осадило сводное войско иношных, некромантов, самалитов и мерканцев, причем не самое крупное, по сравнению с прошлыми кампаниями. Но в этот раз, по неизвестной причине, внешний периметр обороны оказался прорван, форты захвачены врагом, и осажденные защитники Станции приняли роковое решение — несколько тысяч коммунаров с отрицательным СЭЖ — женщин, детей и стариков, эвакуировать в Геспериды, а портал, единственный на то время, необратимо заблокировать. После этого, на семьсот с лишним лет, связь Гесперид с Лакааном прервалась. Судьба неэвакуировавшихся — а среди них был и весь Орден фалантеров, в полном составе, и все коммунары с положительным СЭЖ — равно как и подробности штурма и разрушения Станции, остались неизвестными.
На Гесперидах эта трагедия вызвала шок, эхо которого не вполне прошло и за все истекшие века — не зря часть информации того времени оставалась секретной. Кроме самого факта катастрофы, здесь была затронута базовая моральная проблема гесперидского общества — имели ли право фалантеры оставлять доверившихся им людей с положительным СЭЖ, практически на верную смерть, блокируя портал? Да, на Геспериды, в обычной ситуации, этим людям въезд был закрыт, но обстоятельства-то были как раз исключительные! Как бы там ни было, но спрашивать оказалось не у кого, а проблему просто перестали обсуждать.
Теперь, судя по оставленному уехавшим резидентом намеку, Первую станцию решили-таки восстановить. Или, по меньшей мере, сделать там постоянную базу… Идея, выдвинутая когда-то Децием, начала реализовываться спустя пять десятков лет после восстановления сообщения между Гесперидами и Лакааном. Ну что же, другого выхода не остается. Теперь его путь лежит почти что в обратную сторону — через Раменье, снова к Великим горам, только на несколько тысяч лиг севернее Имперских копей, туда, где на древних картах был нарисован кружок с пометкой: "Первая Станция"…
Оставалось еще одно дело. Хотя Деций и не видел в нем сейчас особого смысла, но слово он привык держать. Из кварталов ремесленников улицы вывели его в порт. Спросив пару раз дорогу у прохожих, выглядевших поприличнее, Деций добрался, наконец, до трактира с названием "Морской змей" — небольшого и на удивление чистого и уютного. Публика в трактире была тоже солидная — шкиперы, суперкарго и портовые оптовики. Деций заказал большую кружку капитанского эля и, как бы между делом, осведомился у трактирщика, захаживает ли сюда известный когда-то борец Гонозий. Бармен равнодушно ответил, что да, захаживает. Возможно, что придет даже сегодня и возможно, что скоро. Деций занял место в углу, где потише, и, прихлебывая эль, ждал. Он уже успел заказать вторую кружку, хотя старался пить как можно медленнее, и съесть тарелку действительно очень вкусных маринованных креветок, когда пожилой татуированный мужчина, очень похожий сложением и манерой держаться на Скелета, не спрашивая разрешения, опустился рядом на скамью. Скамья заметно просела и скрипнула.