Он дождался, пока шедда не поглотил большую часть сознания жертвы, а затем резко сдавил его своей энергетической сетью и нанес ментальный удар такой силы, что шедда невольно раскрылся на долю мгновения. Но этой доли оказалось достаточно, чтобы некромант прочитал имя шедда — Ахпулорарх. Большего пока не требовалось. Наложив узы подчинения, некромант ослабил сеть, и молча наблюдал, как распухает тело жертвы, увеличиваясь в размере и покрываясь чешуей. Голова деформировалась, чудовищная пасть лязгнула зубами, когти заскребли по каменному полу, оставляя отчетливые борозды. Шедда поднялся внутри гексаграммы, уставившись ненавидящими багровыми глазками на своего мучителя. Он издал грозный рык.
— Ахпулорарх, я призвал тебя и подчинил, ты мой раб!
Ритуальная формула была подкреплена резким ментальным ударом. Шедда пошатнулся и издал новый рык.
— Что ты от меня хочешь, человеческий колдун?
— Повиновения!
— Я твой раб! — неохотно признал свой статус шедда.
Хакес довольно, но никак не проявляя этого удовлетворения внешне, смотрел на своего нового слугу. Последний раз он призывал шедда очень много лет назад — дело это было сложное и накладное. Но сейчас задача того стоила.
— Прими человеческий облик!
Фигура шедды как бы расплылась и задрожала, стала уменьшаться. Через несколько минут в гексаграмме стоял стройный молодой человек — в точности такой, каким была жертва еще несколько часов назад. Только неестественная бледность, жестокое выражение лица и тяжелый мутный взгляд выдавали перемену. Трансформация тела одержимого была крайне редким явлением, для нее требовалось удерживать сознание человека от поглощения матрицей шедды особыми заклинаниями, которыми владели считанные маги за всю историю Лакаана. Одним из этих считанных был предстоятель культа Повелителей, преподобный Хакес…
Хакес пересек несколько локтей расстояния, разделявших гексаграмму и его защитный пентакль — бояться было уже нечего, шедда полностью в его власти. Он быстрым движением надел на шею одержимого амулет. Тот вздрогнул, как от ожога, протянул было руку к амулету, и тут же отдернул. Взгляд его при этом прояснился, но выражение лица стало еще более неприятным.
— Что это, колдун?
Хакес мгновенно нанес крайне болезненный энергетический удар одержимому. Тот не сдержал крика боли.
— Впредь, обращаясь ко мне, говори "хозяин"! Пока к тебе не обращаются — рот не открывать! Понятно, или повторить?
— Понятно, хозяин!
— Так-то лучше. Я ничего тебе не обязан объяснять, раб, но я хочу, чтобы ты знал — в тебе оставлена человеческая матрица, чтобы ты мог себя вести естественно среди людей. А этот амулет не даст тебе пойти против моей воли и прикроет от опознающей магии. Амулет я буду обновлять раз в полгода, если я не сделаю этого, ты развоплотишься навсегда. Понятно?
— Да…, хозяин.
— Можешь выйти из гексаграммы.
Одержимый сделал шаг, второй — его слегка пошатывало. Он остановился напротив некроманта и уставился на него. Хакес помолчал и спросил:
— Как хорошо ты способен распознать другого одержимого?
— Если его доминант не очень превосходит меня силой, то на расстоянии… половины лиги, хозяин.
— А если очень — ведь тогда его энергетическая аура должна проявляться еще явственнее?
— В человеческом теле мои способности ограничены, хозяин. Сильный доминант может ввести в заблуждение чужую магию. Вот если я смогу принять свой естественный облик — тогда другое дело.
— Амулет тебе это позволяет. Мне нужно, чтобы ты разыскал одного одержимого. Не вступай с ним в контакт, если он сам тебя не обнаружит, но выясни его силу и способности. От боя уклоняйся. Где его искать и как действовать я тебе объясню подробно. За ослушание или просто ошибку твое наказание — развоплощение. А если я буду тобой доволен — будешь жить дальше. Теперь слушай внимательно…
* * *Адрес, который Деций получил от Гонозия, принадлежал средней руки отелю в том же припортовом квартале. Портье уставился на Деция подозрительно, но когда тот назвал имя постояльца, к которому пришел — Нияза, потерял к нему интерес.