— Я понял, мэтр. Разрешите идти?
— Да, вот еще — что там твой шеф накопал, про этих двоих?
— Он допрашивал их сам, вы знаете, что подслушать невозможно.
— А он что-то говорил, давал указания в связи с ними?
— Нет, он только вызывал инквизитора к себе — этого, Ариеля. И распорядился продолжать внешнее наблюдение за легионером.
— Ну и?
— Тот регулярно посещает дом мэтра Гистоса. Потом возвращается в казармы. Больше ничего не замечено…
— Так, тогда есть еще одно дело. Справишься — забуду о твоем упущении. Но сначала — что у вас говорят о проблемах в Раменье?
— О заговоре князей?
— Ага, так у вас про него известно?
— Пока — только на уровне подозрений. А вот вражеская агентура там работает нагло — убили имперского наместника в Тарсее, напали на княжича, центуриона флота. Я слышал, что нашу агентуру там разгромили, теперь налаживают новую…
— Подробнее!
— Подробнее — не могу, этим занимается лично шеф и его правая рука — Гурий. Меня к этим вопросам не подпускают… Так заговор — это не только слухи?
— Нет, не только. Ладно. Нужно сделать вот что — у меня есть подлинные материалы заговорщиков, я только добавил в них кое что, на этого легионера, Квинта. Намеки на его связь с заговором. Надо замазать его посильнее. Только аккуратнее — в инквизицию это дело попасть не должно. Никакой магии и намеков на секты. Заодно это запачкает и Гистоса — пусть хоть чуть-чуть, тоже хорошо. А то он забрал слишком много доверия у императора…
— А мы князей не подставим под удар?
— А если и подставим — тебя это волнует? Ты же не княжич, вроде… — монах уже вернул свою доброжелательную маску на место и тихо посмеивался. — Дела князей — это АСС, а не наше… Мы, скромные служители Фта истинного, нам невыгодно, если эти жадные дурни засуетятся раньше времени… Пусть немного остынут. Вот через несколько лет будет в самый раз… Короче — подумай, как это лучше подать, думать можешь, пока будешь выслеживать наемника. Заодно и выслужишься в своем департаменте — как разоблачитель заговора. Неплохо провернуть это через разоблачение мерканского агента тут, в столице — я тебе дам нужный адрес. Проведешь всё чисто и аккуратно — получишь награду. Иди!
— Слушаюсь, мэтр!
* * *— Господина Пилада — к господину Курцию! — выкрикнул мальчишка-курьер на всю редакционную комнату.
Пилад аккуратно убрал в ящик стола листки, на которых вычерчивал графики к своей новой статье, затем направился к кабинету, на двери которого висела табличка: "Общество и Наука. Главный редактор".
В газете он работал всего вторую декаду. И привела его к этому как раз его статья, в этой же газете.
Месяц назад, он выполнил свое обещание Таисе, и написал небольшое исследование на тему о рентабельности предприятий и налоговой политике. В статье никаких политических намеков не содержалось, но всё ее содержание напрочь опровергало постоянно вбрасывающуюся в газеты пропаганду сворачивания "нерентабельных" государственных мануфактур и сокращения налогов на частные предприятия. Пилад, с цифрами статистики за несколько десятилетий, показал, что госпредприятия вполне себя окупают, а снижение налогов окажется выгодным только богатым, зато ударит по бедным — из-за сокращения социальных программ правительства. Тут он пустил в ход и свои личные наблюдения, от работы в канцелярии общественного призрения. Статью он передал Таисе на очередной встрече в салоне Струвия. К некоторому удивлению Пилада, статья вышла в ближайшем же номере. Ежедекадник "Общество и Наука" считался изданием научно-популярным, не предназначенным для широкой публики, но статья получила неожиданно громкий резонанс. Всего через пару дней после ее появления, на нее поместила разгромную рецензию газета "Банковский вестник" — неофициальное издание Банковского консорциума. После этого статью начали цитировать в других газетах, где — сочувственно, где — ругательно. При этом, в ругательных заметках, повторялась преимущественно рецензия банковского органа. Пилад внимательно ее изучил — там не было ни единого аргумента по-существу, но зато щедро расставлены сомнения в достоверности цифровых данных. Придравшись к незначительной неточности в термине, рецензент тут же выстроил обвинение Пилада в некомпетентности и закончил намеками на некую "ангажированность". Хотя уж в чем, а в ангажированности самого рецензента мог усомниться только новорожденный младенец… В "Банковском вестнике" быстро поняли ошибку — лучше было бы промолчать и тогда на статью меньше обратили бы внимания. Но "круги по воде" уже пошли…