— В лицо зачем? — возмущенно заявил я.
Тихо так заявил. Совсем скромно. По утрам я вообще стеснительный.
— Одевайся и выходи во двор. Жду не долго.
Братец Лон развернулся и, громыхая навешанным железом, избавил меня от своего общества. Вот так, стоит проявить свое возмущение тихо в подушку, как за человека принимать перестают. Одежда меня позабавила и заставила снова задуматься. М-да. Все детали совпадают. Рубашка с воротом на костяных пуговицах, холщевые штаны, шерстяной плащ с капюшоном и берет. Придется одеваться, так как джинсу здесь не носят. В качестве обувки были предложены короткие сапоги с портянками. Я аж умилился. Давно я это не натягивал. Не желая затягивать процесс знакомства с обстановкой я быстро оделся и выскочил во двор.
А народу сегодня прибавилось. Воскресенье у них, что ли. Все подворье храма было забито людьми. Мужчины в подобии моей одежды соседствовали с настоящими средневековыми франтами. Женщины в длинных платьях и платках, детвора, парочка телег и лошадей. Картина Репина церковный праздник на селе. Только для праздника было слишком много острых игрушек на здешнем народонаселении. Мужики все сплошь в нагрудниках из кожи и стали. На поясах мечи и кинжалы, соседствовали с секирами*. Да что мужики. Бабы все с железом ходят. Только размеры игрушек и их количество, поменьше. Наверняка, чтобы сильный пол не заработал комплекс неполноценности. Сильный пол увлекался фальшионами* и палашами*, а слабый только кинжалами и стилетами*. Попал. Что там падре говорил про происходившую резню и всякую другую хрень. Она ведь закончилась. Наверно. Черт с ним. Потом, все потом. Я подошел к Лону, который плотно общался с коренастым мужиком средних лет.
— Доброе утро. Я так понимаю, что мне к Вам на постой?
Мужик хмыкнул, а клон ожег меня взглядом.
— Матвей. Вот за этим человеком просил присмотреть отец Эстор на первое время. Бывай.
Лон развернулся и пошел к храму. А храм был хорош. Вчера вечером я это не разглядел. О ночной подсветке красивых зданий здесь наверняка имели самое поверхностное представление. Высокий, легкий силуэт. Храм казалось, готов был взлететь. Шпиль старался проткнуть небо. Стрельчатые окна и арки добавляли храму легкости и изящества. Архитектор постарался на совесть. Учитывая, что храм без шпиля был высотой с пятнадцатиэтажный дом и имел соответственную ширину, то придать массивному зданию ощущение легкости и стремительности, дорого стоит. Я даже не мог сказать, какое сооружение он мне напоминает. Храм был уникальным.
— Нравится, — раздался голос мужика.
— Очень, — откровенно сказал я.
— А то. Единственный на севере храм Единому. Второго такого здесь нет. В Белгоре храм Создателя не меньше, но впечатления совсем другие. Садись в телегу, поедем.
— Куда? — не понял я.
— В Белгор, — удивился мужик. — Я разве не сказал.
Не сказал. И тупишь ты правдоподобно. Следующий раз глазки спрячь. Слишком они у тебя цепкие. Я хмыкнул и уселся в стоящую рядом телегу с клячей.
Без оркестра и парада мы покинули храмовую площадь и выехали за массивные ворота.
— Скажите Матвей, как Вас по батюшке?
— По батюшке не надо. Болеет сильно и умер уже давно.
— Что? — растерялся я.
Матвей улыбнулся в короткую бородку.
— Пошутил я. Матвеем просто и зови. А я тебя Владом буду звать. По-простому у нас в городе привыкли общаться. Шапку не перед кем не ломаем, но и свою сбивать не даем. Матвей я.
Матвей так Матвей. Мне легче будет. Итак, главная на сей момент задача, состоит в максимальном получении информации. Газет и телевизора я не вижу. Придется старой доброй болтологией потрудиться.
— Хорошо Матвей. Не подскажешь, сколько времени мы будем ехать?
— Час, не больше. Храм недалеко от города.
— Матвей, не расскажешь мне о Белгоре? Я недавно здесь и …
— Знаю, что ты здесь недавно и где появился. Вот что Влад, — повернулся ко мне Матвей. Отец Эстор не стал тебя вводить в курс дела. Занят очень, такой большой человек,
* См. железо средневековой Европы.
что страшно иногда становится, — усмехнулся он. — Знаю, что он считает тебя дэргом. Это его дело. Его проблемы. Главное, что никто кроме него и нескольких других церковников об этом не ведают. Орден Знающих не любит распространяться о своих секретах. Других об этом совершенно не нужно информировать. К существам, появившимся в гнилых пятнах особое отношение. Видел дрова во дворе?
Я кивнул. Краем глаза я заметил приготовление в углу церковного подворья к пионерскому костру.
— Двое вас появилось во время вздоха. Тебя вот отпустили, а второго сжигать будут. Не прошел он проверку на лояльность Создателю.
Я остолбенел. Моего соседа по храму будут сжигать. Это так заботятся о теле и душе закоренелых? Весело. А если это мой земляк? Вместе стали попаданцами. Падре в голове у него увидел разную хрень и на костер. И что мне делать? А ничего. Вариант с возращением и объяснением с падре, мне совершенно не понравился. Я на белом коне, где его взять, влетаю во двор, говорю падре, что он не прав. Он дико умиляется моей сознательности и чувству локтя, дает отбой, а клоны рыдают на коленях. Бред.
— Сам мог там оказаться.
Тоже верно. Я может и дурак, но не идиот. Тому организму не повезло. Бывает. А вот Матвей внимательно следит за моим лицом.
— Бывает.
— Верно сказал, Влад. Все в жизни бывает. Поэтому правду о тебе в городе буду знать только я. Для всех, в том числе и для моей дочки, ты будешь моим дальним родственником. Мой отец в свое время много стран объехал, вот и появился у него сын на Юге. Потом ты появился. Соответственно приходишься мне племянником. Дальше, еще проще. Жил ты в глухомани, городов в глаза не видел. Многое тебя удивляет и еще большего ты не знаешь. Местный барон решил женить тебя на своей любовнице. Залетела. Есть тут такой обычай, чтобы бастардов не плодить. Родился сынок в другой семье и никаких прав на титул и прочее не имеет, а сам дальше с красоткой забавляйся. Ты почему-то не захотел жениться и дал деру. Обычная история. Вспомнил о своих родственниках в Белгоре и направился сюда. Я тебя встретил и привез в город. Никто тебя расспрашивать не будет. Не принято в Белгоре о прошлом интересоваться. Не тот город. Но запомни Влад эту легенду хорошо. Вдруг пригодиться. Если что серьезное нужно спросить, спрашивай у меня, когда поблизости никого не будет. Мелочевку можешь у других. Твое происхождение все спишет. А еще лучше потерпи с расспросами. Сам все смотри, старайся понять и большинство из них отпадет. Все понял? Ничего разъяснять не нужно?
Я кивнул. Нет, я не ожидал, что местные спецслужбы выпустят меня из под контроля. Наблюдение будет по любому. Глупо надеяться на их наивность, а падре никем иным кроме спеца быть не мог. Но вот отношение к ним Матвея меня удивило. Простому сотруднику не положено так думать, а тем более отзываться о начальстве. Другие отношения связывают их с падре. Почему тогда меня отдали ему? Зачем ему это нужно?
— Не о том думаешь рыцарь плаща и кинжала. Самомнением страдаешь. Вон одного, шибко умного, уже сжигают без всяких шпионских игрищ.
Тоже верно. Не о том думаю. Зачем это нужно Матвею потом можно разобраться.
— Матвей, мне все понятно, а твоя дочь не сильно будет удивлена появлением братика.
— Нет, — ухмыльнулся Матвей. — Евдокия всегда мечтала о брате. Рада будет. Как приедем, сразу тебя познакомлю, если доча по подружкам не побежала. А что касается всего остального, так ты и вправду родственник мой. Земляк. Что нынче в России делается, земеля.
Я не остолбенел, я о….. Мысли заметались со страшной силой. Все-таки розыгрыш? Где камера и оператор. Где!? Где они мать их?
Да не волнуйся ты так, — сказал Матвей. — Ты действительно на Арланде, а не на Земле. Дед мой не родился здесь. Попал сюда, как и ты, сто лет назад. Языку вашему меня обучил и словечкам разным. Вот я парочку раз и ввернул их. Ты все понял и не удивился. Значит, земляк.
К моему специфическому состоянию удивлений, которое называется другим словом, добавилась досада на собственную тупость. Матвей, Евдокия.