Так вот, одного добра недостаточно. Чтобы добро творило добро, им должна руководить хладнокровная твердая мудрость. Добро без мудрости всегда творит зло. Поэтому и потому, что я тебя люблю – ты нужен мне, отец. Мне нужна твоя мудрость и твоя сила. Я хочу тебе исповедоваться. Джабл поморщился.
– Ради Бога, Майк, не устраивай спектакль. Выкладывай, в чем дело. Вместе что-нибудь придумаем.
– Да-да, сейчас, – сказал Майк и надолго замолчал.
Харшоу, не выдержав, спросил:
– Ты расстроен тем, что сожгли Храм? Но вам ничего не стоит отстроить его заново.
– Дело не в этом. Храм был законченным произведением. Нельзя дважды заполнить страницы одного и того же дневника – мы собирались оставить этот Храм и построить новый. Огонь уничтожил стены, но он не в силах уничтожить жизнь, которая проходила в этих стенах. Кроме того, преследования и мученичество на руку любой церкви: это лучшая реклама. И, честно признаться, мы устали от службы и проповедей, так что последние события внесли в жизнь разнообразие. Дело в другом, – выражение его лица переменилось. – Я шпион.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Старшие Братья послали меня лазутчиком к моему народу.
Джабл задумался.
– Майк, ты очень умный человек, – сказал он наконец, – ты обладаешь способностями, которых я не видел ни у кого. Но даже гении ошибаются.
– Знаю. Я сейчас выскажу тебе свои доводы и увидишь, что я не ошибаюсь. Ты представляешь, как работают разведывательные спутники службы безопасности?
– Нет.
– Я не имею в виду знакомство с техническим устройством, я понимаю, что ты не Дюк. Я имею в виду сам ход работы. Они вращаются вокруг Земли, постепенно накапливая информацию. Через определенные промежутки времени их опрашивает наземная служба, и они выдают все, что записали. Я был таким спутником. Ты знаешь, что в Гнезде практикуется телепатия?
– Мне пришлось в это поверить.
– Наш разговор сугубо конфиденциален. Никто не посмеет читать твои мысли, и вряд ли у кого-то это получится. Ночью мы держали связь через Дон.
– Слава Богу!
– В искусстве телепатии я всего лишь яйцо, Старшие Братья – мастера.
Они забросили меня сюда, на некоторое время предоставили самому себе, позволив набраться опыта, а потом вступили со мной в телепатический контакт и выкачали из меня все, что я видел, слышал, чувствовал. Они не лишили меня приобретенных знаний, а просто скопировали, и сразу же отключились. Я даже не успел возразить.
– Ты считаешь, тебя попросту использовали?
– Да. Самое ужасное то, что два с половиной года назад я бы не возражал. Я даже был бы рад пошпионить, но меня не предупредили: не хотели, чтобы я вникал предвзято.
– Ты сможешь в будущем оградить себя от их вторжения?
– Поздно. Вот послушай, – и Майк рассказал Харшоу об уничтожении Пятой планеты. – Ну, что скажешь?
– Похоже на миф о Всемирном потопе.
– Никем не доказано, что потоп не случился на самом деле. Скажи, известно ли, что Помпея и Геркуланум погибли именно при извержении Везувия?
– Да, это исторический факт.
– В таком случае уничтожение Пятой планеты – такой же исторический факт, как извержение Везувия.
– Докажи. Мне кажется, ты боишься, что Старшие Братья подобным образом обойдутся и с нашей планетой? Прости, но мне трудно это представить.
– Джабл, Старшим Братьям уничтожить планету так же легко, как мне остановить свое сердце. Нужно просто вникнуть в предмет, понять его строение и представить, что ты от него хочешь. Давай, к примеру, вырежем кусочек земной мантии миль эдак сто в диаметре. Для этого нужно всего лишь определить его местонахождение, размер, вникнуть в строение… – лицо Майка утратило выражение, глаза стали закатываться.
– Стой, стой, не надо! – запротестовал Харшоу. – Я не знаю, что там у тебя получится, но лучше не надо.
– Что ты, Джабл, я никогда этого не сделаю, Я – Чужак. По моим понятиям это зло.
– А по понятиям марсиан?
– Нормальное явление, даже, пожалуй, положительное. Не знаю. Я могу разрушить планету, но не испытываю такой потребности. Джилл способна разрушить планету – она знает, как это делается – но у нее никогда не возникнет такого желания. Она тоже человек, и это ее планета. Основа нашей дисциплины – самосознание и самоконтроль. К тому времени, как человек развивает в себе способность разрушить планету – не грубой кобальтовой бомбой, а силой знания, – дисциплина уничтожает в нем потребность разрушать. Он дематериализуется, и угроза исчезает. Наши Старшие Братья… – Да, что такое ваши Старшие Братья? Как они выглядят?
– Как и все остальные марсиане.
– Как же вы отличаете их от остальных? Они умеют проходить сквозь стены или что-нибудь в этом же роде?
– Все марсиане умеют проходить сквозь стены. Я вчера проходил.
– Может, от них исходит сияние?
– Нет. Их можно слышать, видеть, ощущать. Их как будто бы показывают по стереовидению, но только у тебя в мозгу. На Марсе это все само собой разумеется и не нуждается в комментариях. Здесь, я вижу, другое дело. Представь, что ты присутствовал при дематериализации своего друга – при его смерти, – потом вместе с другими съел его тело, а потом увидел бы его, мог с ним поговорить, потрогать его.
– Я бы решил, что спятил.
– Правильно, потому что человеческие души не разгуливают по земле после смерти. Если кто-то видит образ умершего – считается, что он галлюцинирует. На Марсе либо все галлюцинируют, либо души умерших живут рядом с живыми. В детстве меня учили придерживаться второй версии, и весь мой марсианский опыт доказывает, что она верна, потому что эти самые души составляют самую многочисленную и привилегированную часть марсианского населения. Живые, материальные марсиане – это дровосеки, водоносы и другая прислуга.
Джабл кивнул.
– Понятно. И ты боишься, что они разрушат Землю?
– Не обязательно, – покачал головой Майк. – Они могут попытаться переделать нас по своему образу и подобию.
– А ты как, не возражаешь, чтобы нас взорвали?
– Я понимаю, что это зло. Но, по марсианским понятиям, мы сами зло.
Мы не способны понять друг друга, мы причиняем друг другу несчастья, мы воюем, болеем, голодаем. Мы – безумцы. И Старшие Братья милостиво убьют нас, чтобы мы не мучились. Я не знаю наверняка, примут ли они такое решение; я не Старший Брат. Если и примут, то пройдет, – он задумался, – минимум пятьсот лет, прежде чем они начнут действовать.