Незадолго до полуночи Майк ускорил работу сердца, обрел нормальное дыхание, проверил работу всех органов тела, распрямился и сел. Еще недавно усталый и измотанный, сейчас он был полон ощущением радости и легкости, голова была свежа, а он весь устремлен к деяниям, ожидавшим его впереди.
Он ощущал чуть ли не щенячью потребность в общении, такую же сильную, как недавняя жажда тишины. Он вышел в холл и страшно обрадовался, что встретил там брата по воде.
- Привет!
- О! Хелло, Майк! Ты выглядишь как огурчик.
- Отлично себя чувствую. А где все остальные?
- Спят. Бен и Стинки час назад отправились домой, а прочие пошли ложиться.
- О! - Майк огорчился, узнав об отъезде Махмуда. Он хотел объяснить ему, что теперь он грокк по-новому.
- Я уже тоже ложилась, да захотелось перекусить что-нибудь. А ты не голоден?
- Еще как голоден!
- Пошли! Там есть холодный цыпленок, и я поищу еще чего-нибудь.
Они спустились в кухню и щедро нагрузили подносы.
- Давай уйдем из дома, ночь такая теплая.
- Это ты здорово придумала, - согласился Майк.
- Так тепло, что можно искупаться. Настоящее индейское лето. Я включу прожектора.
- Не надо, - ответил Майк, - я сам понесу поднос.
Майк великолепно видел в темноте. Джубал считал, что ночное зрение возникло у Майка под влиянием условий, в которых он рос. И Майк грокк, что это правда, хотя и не полная, - его приемные родители научили, как нужно смотреть. Что же касается теплой ночи, то он чувствовал бы себя отлично голым даже на Эвересте, но его братья по воде очень плохо переносили перепады температур и давления атмосферы. Майк относился к их слабости с пониманием с тех пор, как узнал о ней. Сам он сейчас больше всего мечтал увидеть снег, - он знал, что каждый крошечный кристаллик воды жизни строго индивидуален, - читал об этом, - и ему очень хотелось походить по снегу босиком и поваляться в сугробах.
А сейчас он был рад и теплой ночи, и милой компании своего брата по воде.
- О'кей, бери поднос. А я включу подводное освещение. Чтобы поесть, нам хватит и его.
- Чудесно. - Майк любил смотреть, как свет проходит сквозь водную рябь. Это было благо - добрая красота.
Они поели у бассейна, потом легли на траву и стали любоваться звездами.
- Майк, это - Марс? Верно, ведь Марс? Или Антарес?
- Это - Марс.
- Майк, а что они делают на Марсе?
Майк колебался. Вопрос был поставлен слишком широко для его бедного английского языка.
- На той стороне, что поближе к горизонту, - в южном полушарии - сейчас весна. Учат растения расти.
- Учат расти?
Он искал нужные слова.
- Ларри тоже учит их расти. Я помогал ему. Но мой народ - марсиане - теперь я грокк, что вы - мой народ, - они учат растения иначе. На другом полушарии становится холоднее, и оставшихся в живых, переживших лето нимф забирают в гнезда, чтобы ускорить созревание. - Он помолчал. - Из людей, оставшихся на экваторе, один умер во плоти, остальные горюют.
- Да, я слышала. В «Новостях» сообщали.
Майк новостей не слышал. Он и не знал об этом, пока его не спросили.
- А им не следовало бы горевать. Мистер Брукер Т. В. Джонс, техник-пищевик первого класса, вовсе не опечален. Старейшие лелеют его.
- Ты его знал?
- Да. У него было свое лицо, темное и прекрасное, но он страдал от тоски по дому.
- О Боже, Майк… А ты не тоскуешь по дому? По Марсу?
- Сначала тосковал, - ответил он. - Я был всегда одинок. - Он повернулся на бок и крепко обнял ее. - Но теперь я больше не один. Я грокк, что никогда не буду теперь один.
- Майк, милый…
Они поцеловались и продолжали целоваться без конца, пока его собрат по воде не сказала, задыхаясь:
- О Боже! Еще сильнее, чем в первый раз.
- Тебе хорошо, брат?
- Да! Еще как! Поцелуй меня крепче.
Спустя бесконечно долгое время по космическому календарю она спросила:
- Майк? Это… я хочу сказать… ты знаешь?
- Я знаю. Так растут теснее. Мы становимся все ближе.
- Ну… я давно уже готова… Боже, мы все давно готовы… но… не волнуйся, милый… чуточку повернись, я тебе помогу.
Когда они слились и грокк вместе, Майк сказал очень тихо и торжественно:
- Ты есть Бог!
Она ответила ему, но не словами, а потом, когда она грокк все ближе и ближе, и Майк почувствовал, что он почти готов умереть во плоти, ее голос заставил его вернуться назад:
- О… О… Ты есть Бог!
- Мы грокк Бога.
Глава 25
На Марсе люди уже приступили к строительству герметических куполов для мужской и женской групп, которые должны были прибыть со следующим кораблем. Дела шли куда быстрее, чем ожидалось, так как марсиане оказывали колонистам большую помощь. Часть сэкономленного времени пошла на разработку плана дальнего прицела - расчетам возможности высвободить из песков Марса связанный кислород. Это могло сделать планету более пригодной для будущих поколений землян. Старейшие и не помогали, и не мешали разработке плана. По этому вопросу они еще не вынесли суждения. Медитации подводили их все ближе и ближе к важнейшей критической точке, которая должна была определить развитие марсианского искусства на многие тысячелетия вперед.