- Нет-нет, миссис Фритчли, я только взглянула, нет ли там норки, и ее там, конечно, не оказалось.
- Вы уверены?
- Абсолютно. А теперь давайте помассируем спину. Расслабьтесь.
Тогда Джилл решила воспользоваться пустой комнатой, бывшей частью бокса К-12, то есть частью бокса «Человека с Марса». Она захватила отмычку… и только для того, чтобы найти комнату незакрытой и занятой двумя морскими пехотинцами. Численность охраны была удвоена. Один из караульных взглянул на нее, когда дверь открылась.
- Кого-нибудь ищете?
- Нет. Не садитесь на кровать, мальчики, - сказала она сухо, - если вам нужны стулья, скажите, и я пришлю.
Охранник неохотно встал. Джилл вышла, стараясь скрыть сотрясавшую ее дрожь.
«Жучок» все еще лежал в ее кармане, когда она закончила дежурить. Джилл решила немедленно вернуть машинку. Когда она оказалась в воздухе и направилась к жилищу Бена, ей сразу стало легче. Она позвонила Бену прямо из такси.
- Какстон слушает.
- Говорит Джилл. Бен, я должна тебя увидеть.
Он раздельно сказал:
- Не считаю это разумным.
- Бен, мне надо. Я уже еду.
- Что ж, о'кей, раз надо, значит надо.
- Сколько энтузиазма!
- Слушай, девочка, это не…
- Пока!
Она отключилась, успокоилась и решила не держать зла на Бена. Они играли в игру, в которой оба были сопливыми новичками. Во всяком случае, она… Нечего было ей соваться в политику.
Когда Джилл оказалась в объятиях Бена, ей тут же полегчало. Бен был такой славный, может, она когда-нибудь и в самом деле пойдет за него замуж. Она начала что-то говорить, но он тут же прикрыл ей рот ладонью и шепнул:
- Помолчи. Нас могут подслушивать.
Джилл кивнула, достала диктофон и отдала его Бену. Брови у него поднялись, но он промолчал. Вместо ответа сунул ей в руку дневной выпуск «Пост».
- Газеты видела? Почитай, пока я умоюсь.
Он указал ей столбец и вышел, унося диктофон. Колонка принадлежала перу Бена.
Бен Какстон
ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО
Всем известно, что тюрьмы и больницы имеют нечто общее: выйти оттуда нелегко. В каком-то смысле заключенный даже менее изолирован, чем больной. Заключенный может вызвать своего адвоката, может потребовать прихода Честного Свидетеля, прибегнуть к habeas corpus[8] может, наконец, обратиться к начальнику тюрьмы с просьбой об открытом процессе.
Но нужна лишь табличка «ВИЗИТЫ ЗАПРЕЩЕНЫ», повешенная по приказу знахаря, - то есть члена загадочного клана врачей, - чтобы подвергнуть человека заключению более строгому, чем то, в котором пребывал знаменитый узник «Железная Маска».
Конечно, ближайших родственников это не касается, но «Человек с Марса, по-видимому, таковых не имеет. Команда незадачливого «Посланца» тоже почти не оставила каких-либо родственных связей на Земле. Если человек в железной маске, извините, я имел в виду «Человека с Марса», и имеет какого-нибудь родича, охраняющего его интересы, то нескольким тысячам репортеров отыскать такового не удалось.
Кто представляет интересы «Человека с Марса»? Кто выставил вооруженный караул у его дверей? Что за страшную болезнь он подхватил, так что никто не может даже взглянуть на него, а уж тем более задать ему вопрос? Я спрашиваю Вас, мистер Генеральный секретарь! Объяснения насчет «физической слабости» или «утомления от перегрузок» не стоят и ломаного гроша. Если бы в действительности ответ был таков, то нужна была бы только медсестра весом в девяносто фунтов, а не здоровенные вооруженные стражи.
А может быть, болезнь носит финансовый характер или (скажем мягче) политический?..
Ну и дальше в том же духе. Джилл понимала, что Бен ловит Администрацию на наживку, пытаясь заставить ее действовать. Какстон, конечно, сильно рискует, бросая вызов Администрации, но оценить как масштабы риска, так и формы, в которые он может вылиться, Джилл не могла.
Она бегло просмотрела газету. Номер был заполнен информацией о Марсе, о «Победителе», фотографиями Генерального секретаря Дугласа, пришпиливающего ордена к груди космонавтов, интервью с капитаном Ван Тромпом и его бравой командой, картинами городов Марса и самих марсиан. О Смите почти ничего не было, кроме официального бюллетеня о состоянии здоровья, которое медленно улучшалось после длительного и тяжелого путешествия.
Появился Бен и бросил ей на колени стопку тонкой папиросной бумаги.
- Вот тебе еще одна газета, - сказал и снова ушел.
Джилл поняла, что эта перепечатка записи на первой кассете. В тексте были пометки: «первый голос», «второй голос» и так далее, но Бен там, где был уверен, делал расшифровку имен карандашом; вверху он приписал «все голоса - мужские».