— Ты есть Бог, милый. Как вкусно пахнет!
— Ты очень красивая. Прости, не хотел тебя будить. — Бен пересел и следующий кусок яичницы отдал Джилл. — Мы вместе с Рут готовили.
— Хорошо получилось. Ты меня не разбудил: я на минутку прилегла, пока ты выйдешь. Всю ночь не спала.
— Совсем?
— Совсем. И не капельки не хочу. А поесть не отказалась бы. Понял намек?
Бен понял и стал кормить ее, как ребенка.
— А ты спал?
— Да.
— А Дон?
— Два часа.
— Ей больше и не нужно. Два часа нам теперь дают столько же, сколько раньше — восемь. Я знала, что вам будет хорошо вдвоем, но боялась, что она не выспится.
— Мы действительно чудесно провели время, но я был несколько удивлен, когда ты мне ее подсунула.
— Ты хотел сказать «шокирован». Я ведь знаю тебя, Бен. Я сама хотела провести с тобой эту ночь, но твоя ревность… Надеюсь, Дон вылечила тебя? — Пожалуй.
— Ты есть Бог. Я тоже чудесно провела время: не волновалась, знала, что ты в надежных руках, еще более надежных, чем мои.
— Что ты, Джилл!
— Нет, не вся ревность улетучилась. Ничего, мы ей поможем. — Джилл села, погладила Бена по щеке и сказала: — Я ведь больше всех заинтересована в том, чтобы ты на церемонии посвящения вел себя достойно. Бен попытался что-то возразить, но Джилл не дала.
— Еще не кончилось ожидание, — сказала она и протянула руку.
Бену показалось, что в руку ей вскочила пачка сигарет.
— И ты научилась фокусам?
— Самым простым, — Джилл улыбнулась. — Как говорил учитель, я всего лишь яйцо.
— Как ты это сделала?
— Я позвала ее по-марсиански. Сначала ты вникаешь в предмет, потом вникаешь в то, что ты от него хочешь. Майк! — Она помахала рукой. — Мы здесь.
— Иду! — Человек с Марса подошел к Бену и поднял его на ноги. — Дай посмотреть на тебя! Как я рад тебя видеть!
— Я тоже рад тебя повидать.
— Говорят, ты уезжаешь на три дня?
— У меня работа, Майк.
— Ладно, там видно будет…
— Майк, — сказала Джилл, — ты можешь отдохнуть. Пэтти пошла на урок, а Сэм, Рут и Дон займутся подготовкой праздника.
— Отлично. — Майк сел, одной рукой обнял Джилл, другой Бена и вздохнул. — Бен, не вздумай стать проповедником. Я целые сутки прыгал из одной аудитории в другую, втолковывая людям, почему нельзя торопиться. А тебе я стольким обязан… и не мог найти времени пожать руку. Как дела? Выглядишь неплохо. Дон говорит, у тебя все в порядке.
— Да, вроде, — покраснел Бен.
— Вот и хорошо. Тебе предстоит оргия плоти, но не бойся, я поддержу.
В конце ты станешь сильнее, чем был вначале. Правда, маленький братец?
— Правда, — подтвердила Джилл, — Майк может передать тебе часть своей физической силы, а не только оказать моральную поддержку. Я тоже учусь это делать.
— Да, у тебя уже неплохо выходит, — Майк погладил Джилл по голове. — Маленький братец у нас — кладезь силы. Сегодня ночью всех держала. Он улыбнулся и пропел:
— Правда, маленький братец?
— Вот еще! — сказала Джилл, довольная. — Дон тоже желанна не меньше моего.
— Дон занята: собирает пожертвования. Поэтому она желанна в меньшей степени. Правда, Бен?
— Наверное, — Бену было неловко: уж слишком фривольно они себя ведут.
Под каким бы предлогом бы уйти?
Майк одной рукой держал Бена за талию, а другой ласкал Джилл; та не противилась. Майк с серьезным видом обратился к Кэкстону:
— После такой ночи, как сегодня (я помогал людям совершить скачок в Восьмой Круг), обычно долго не могу успокоиться. Можно, я прочту тебе маленькую проповедь, которую читаю в Шестом Круге? У нас, людей, есть кое-что, о чем мой прежний народ и не мечтает. Это — величайшая ценность (я это хорошо понимаю, потому что раньше этого у меня не было), это — благодать быть мужчиной или женщиной — самое необычайное чудо, созданное Тем-Кто-Есть-Бог, правда, Джилл?