— Уноси ноги… и все остальное, пока не разозлился Я!
— Слушаюсь, босс! — и, подойдя сзади, Энн поцеловала его в лысину.
— Ближняя! — завопил снова Харшоу, и к нему выбежала Мириам.
Ожил громкоговоритель, установленный на крыше дома:
— Босс!
Харшоу произнес короткое слово, Мириам хихикнула.
— Что тебе, Ларри?
— К вам с визитом дама, а с ней тело.
Харшоу подумал.
— Она хорошенькая?
— Гм… да.
— Что ж ты резину тянешь? Впусти ее, — Харшоу откинулся в шезлонге. — Начнем: «Городской пейзаж, затем интерьер. На стуле с высокой прямой спинкой сидит полисмен, без фуражки, воротник расстегнут, на лбу пот. Между полицейским и зрителем, спиной к зрителю стоит человек. Он замахивается, вынося руку за кадр, и бьет полисмена по лицу…» — Харшоу остановился. — Продолжим позже.
К дому подъехал автомобиль. За рулем сидела Джилл, рядом с ней — молодой человек. Автомобиль остановился, и молодой человек поспешно вышел. — Вот она, Джабл.
— Я вижу. Здравствуй, девочка. Ларри, а где же тело?
— На заднем сидении, босс. Под одеялом.
— Это не тело, — запротестовала Джилл. — Это… Бен сказал, что вы…
Я хочу сказать… — она понурила голову и заплакала.
— Не надо плакать, голубушка, — мягко произнес Харшоу, — редкое тело стоит слез. Доркас, Мириам, займитесь ею. Дайте ей чего-нибудь выпить и умойте ее.
Харшоу заглянул на заднее сидение, поднял одеяло. Джилл вырвалась из рук Мириам и резко сказала:
— Да послушайте же меня, наконец! Он не умер! Не должен был умереть! Он… Господи! — она снова заплакала. — Я такая грязная… и устала…
— Похоже, что это все-таки труп, — вслух рассуждал Харшоу. — Температура тела приближается к температуре окружающей среды, типичное трупное окоченение. Когда он умер?
— Он не умер! Вытащите его оттуда! У меня больше нет сил его таскать.
— Конечно. Ларри, помоги мне. Фу, какой ты зеленый! Отойди в сторонку и сунь два пальца в рот — полегчает.
Мужчины вынули Валентайна Майкла Смита из машины и положили его на траву; он так и лежал согнутый. Доркас принесла стетоскоп, включила его и настроила. Харшоу надел наушники, послушал.
— Боюсь, вы ошиблись, — мягко обратился он к Джилл. — Я не смогу ему помочь. Кто это был?
Джилл вздохнула. Ни в ее лице, ни в голосе не было жизни.
— Человек с Марса. Я так старалась…
— Я не сомневаюсь… Человек с Марса?!
— Да. Бен, Бен Кэкстон… сказал, что к вам можно обратиться.
— Бен Кэкстон? Я польщен доверием… Т-с-с! — Харшоу жестом приказал всем молчать. Удивление все сильнее проступало на его лице. — Сердце! Ну и горилла же я! Доркас, живо наверх! Третий ящик в запертой части холодильника. Пароль — «сладкий сон». Принесешь весь ящик и шприц на кубик.
— Иду!
— Доктор, никакой стимуляции!
Харшоу обернулся к Джилл:
— Что?
— Простите, сэр, я всего лишь медсестра, но это особый случай. Я знаю, что нужно делать.
— Г-м… сорок лет назад мне стало ясно, что я не Господь Бог, десять лет спустя — что я не Эскулап. Что же нужно делать?
— Нужно попробовать его разбудить. Иначе, что бы вы ни делали, он будет уходить все глубже и глубже.
— Вперед! Только не топором. А потом попробуем мои методы.
— Хорошо, сэр, — Джилл опустилась на колени и принялась выпрямлять конечности Смита.
Это ей удалось; брови Харшоу поползли вверх. Джилл положила голову Смита к себе на колени и нежно позвала:
— Проснись! Это я, твой брат по воде.
Его грудь медленно поднялась. Смит глубоко вздохнул, открыл глаза, увидел Джилл и улыбнулся детской улыбкой. Потом он посмотрел вокруг, и его улыбка погасла.
— Не волнуйся, — успокоила его Джилл, — это друзья.
— Друзья?
— Да. Все они — твои друзья. Не волнуйся и не уходи больше. Все хорошо.
Смит лежал, глядя на мир широко открытыми глазами, и был доволен, как кот у камина.
Через полчаса и его, и Джилл отправили в постель. Прежде чем подействовала таблетка, которую дал Харшоу, Джилл рассказала ему, в чем дело.
Харшоу осмотрел машину, в которой приехала Джилл. Она была взята напрокат на станции в Ридинге.
— Ларри, ты пустил ток по ограде?
— Нет.
— Пусти. Сотри с этой колымаги все отпечатки пальцев, отгони ее, когда стемнеет, в противоположную от Ридинга сторону, вот, скажем, в Ланкастер, и оставь в кювете. Потом езжай в Филадельфию, оттуда — в Скрэнтон, а оттуда можно и домой.
— Будет сделано, Джабл. Скажите, он действительно Человек с Марса? — К сожалению, да. Поэтому, если тебя поймают в этой вагонетке, то будут допрашивать с большим пристрастием.