— Прошу прощения?
— Я сам не знаю, Майк.
Смит пробормотал что-то по-марсиански, а по-человечески сказал:
— Я только яйцо.
— Что? Мне кажется, ты меня о чем-то просишь, Майк. Чего ты хочешь?
Смит поколебался, потом выпалил:
— Брат мой Джабл, пожалуйста, спроси Ромео, почему он дематериализовался! Я не могу с ним говорить, я только яйцо. А ты можешь. Спроси и после объяснишь мне.
Майк, по-видимому, считал, что Ромео существовал на самом деле, и сейчас просил его, Джабла, вызвать дух Ромео и потребовать у него отчета о поступках плоти. Как объяснить Майку, что Монтекки и Капулетти не существовали в материальном мире? Джабл не оперировал понятиями, опираясь на которые, можно было бы объяснить Смиту, что такое художественная литература.
Джилл испугалась, что Майк сейчас свернется в клубок и оцепенеет.
Майк действительно был близок к этому, но изо всех сил держался; он дал себе слово не прибегать к подобному средству в присутствии друзей. Он видел, что причиняет этим беспокойство всем, кроме доктора Нельсона. Майк замедлил сердце, успокоил чувства, улыбнулся и сказал:
— Я подожду, пока понимание придет само.
— Хорошо, — согласился Джабл. — А в следующий раз, когда ты соберешься читать, спроси меня или Джилл — кого угодно — художественная ли это литература. Тебе, пожалуй, не стоит ее читать…
— Я буду спрашивать, Джабл.
Майк решил, что обязательно расскажет Старшим Братьям, что такое художественная литература, когда сам это поймет… Тут он с удивлением заметил, что сомневается; — поймут ли они. Предположение о том, что существуют вещи, столь же непонятные для Старших Братьев, как и для него самого, было даже более революционным, чем само понятие художественной литературы. Майк решил подумать об этом в другой раз, в спокойной обстановке.
— …но я позвал тебя не для того, — говорил тем временем брат Джабл, — чтобы рассуждать о литературе. Майк, вспомни, пожалуйста, тот день, когда Джилл забрала тебя из больницы.
— Из больницы? — переспросил Майк.
— Мне кажется, Джабл, — вмешалась Джилл, — Майк не знает, что он был именно в больнице. Давайте я попробую…
— Вперед!
— Майк, ты помнишь, как жил в комнате один, пока я тебя не одела и не увела?
— Да, Джилл.
— Потом мы поехали в другое место, я тебя раздела и велела принять ванну.
— Да, это было такое счастье! — Смит улыбнулся воспоминанию.
— Потом я тебя вытерла, и тут пришли двое.
Улыбка погасла. Смит задрожал и стал уходить в себя.
— Майк! Остановись! — приказала Джилл. — Не смей уходить!
Майк взял себя в руки.
— Хорошо, Джилл.
— Слушай, Майк. Вспомни, что было, только не волнуйся. Пришли двое мужчин, один потащил тебя в гостиную…
— Туда, где растет трава, — подтвердил Майк.
— Правильно, там на полу растет трава. Я хотела помешать ему, но он меня ударил. Потом он пропал. Помнишь?
— Ты не сердишься на меня за это?
— Что ты! Нет, конечно. Один пропал, второй навел на меня пистолет и тоже пропал. Я испугалась, а не рассердилась.
— И сейчас не сердишься?
— Майк, милый, я никогда на тебя не сердилась. Мы с Джаблом просто хотим понять, что произошло. Те двое пришли, ты что-то сделал, и они пропали. Почему? Что ты сделал, скажи?
— Я скажу. Тот человек — большой — ударил меня, и я испугался. Я… тут он перешел на марсианский. — Я не знаю слов. — Объясни постепенно, — попросил Харшоу.
— Я постараюсь, Джабл. Передо мной есть что-то. Это плохая вещь, ее не должно быть. И я… — он опять запнулся. — Это просто, гораздо проще, чем завязывать шнурки! Но слов нет. Извините, пожалуйста…
Он немного помолчал и продолжил:
— Может быть, слова есть в «Plant — raum» или в «Rayn — sarr», или в «Sars — Sors». Я прочту их сегодня, а завтра за завтраком вам расскажу.
— Может быть, и есть, — сказал Джабл. — Погоди-ка, Майк.
Он отошел в угол комнаты и взял в руки большую бутылку с бренди.
— Ты можешь сделать так, чтобы это пропало?
— Это плохая вещь?
— Предположим, что да.
— Но, Джабл, я должен точно знать, что она плохая. Это бутылка. Я не вижу в ней ничего плохого.
— А если я замахнусь и брошу ее в Джилл?
Смит произнес с мягкой грустью:
— Джабл, ты этого не сделаешь.
— Правда, не сделаю. Джилл, тогда ты брось в меня. Бутылка тяжелая, и если Майк не защитит меня, я получу по крайней мере поверхностное ранение. — Джабл, я не хочу этого делать.
— Бросай! Это в интересах науки и… Бена Кэкстона.
— Но… — Джилл вскочила, схватила бутылку и швырнула ее Джаблу в голову.