— Я всегда буду защищать Джилл.
— Хорошо. Допустим, человек навел оружие… даже нет, он просто держит его в руке. А ты не хочешь его убивать. Тебе… нужно только убрать оружие. Ты можешь это сделать?
Майк помолчал.
— Мне кажется, я понял. Оружие — плохая вещь. Но оно может понадобиться человеку, чтобы защитить свою жизнь. — Он еще поразмыслил. — Да, могу.
— Хорошо, Майк, я покажу тебе оружие. Это — плохая вещь.
— Я сделаю так, что оно исчезнет.
— Только не сразу.
— Не сразу?
— Нет. Я подниму оружие и направлю его на тебя. Прежде, чем оно посмотрит тебе в глаза, убери его. Но ничего не делай со мной: не останавливай, не убивай, не убирай в никуда.
— Что ты, брат Джабл! Я не хочу, чтобы ты пропал. Я надеюсь, что, когда ты дематериализуешься, мне позволят съесть твое тело. Я буду ценить и любить каждый твой кусочек, чтобы полностью познать тебя.
Харшоу с трудом подавил рвотный рефлекс:
— Спасибо, Майк.
— Я должен благодарить тебя, брат. А если мне придется дематериализоваться раньше, я надеюсь, что ты найдешь меня достойным познания. И разделишь меня с Джилл. Я надеюсь на это.
Харшоу посмотрел на Джилл. Ее лицо было безмятежно, и Харшоу подумал, что это профессиональное. Он торжественно произнес:
— Я разделю тебя с Джилл, — и добавил: — Однако, мне кажется, никому из нас не стоит в ближайшее время идти на мясо. Сейчас я покажу тебе оружие. Ты должен ждать моего сигнала, а потом будь осторожен, потому что я еще не готов дематериализоваться. Мне еще очень много нужно сделать.
— Я буду осторожен, брат.
— Отлично. — Харшоу открыл ящик стола. — Смотри, Майк. Видишь пистолет? Я беру его в руку. Ничего не делай, пока я не скажу.
Харшоу вынул из ящика пистолет. Такие носили полицейские полвека назад.
— Приготовься, Майк! Давай! — Харшоу прицелился в Смита.
Рука Харшоу оказалась пустой. Джабл почувствовал, что его трясет, и решил прекратить опыты.
— Великолепно! — сказал он. — Я и прицелиться не успел, а у тебя уже готово!
— Я счастлив. — Я тоже. Дюк, это попало на пленку?
— Да.
— Отлично. — Харшоу вздохнул. — Все, ребята, разбежались.
Энн попросила:
— Босс, расскажете мне потом, что засняли камеры?
— А ты сама не хочешь посмотреть?
— Что вы! Я не имею права смотреть фильм о том, чему была Свидетелем. Мне просто интересно, насколько верно я передала происходящее.
— О'кей!
Глава 13
Все ушли. Харшоу стал давать распоряжения Дюку.
— Что ты такой кислый?
— Босс, когда этот вурдалак свалит отсюда?
— Вурдалак? Ах ты, деревенщина!
— Пусть деревенщина. Зато у нас в Канзасе людоедство не в чести. Пока он отсюда не свалит, я буду есть на кухне.
Харшоу произнес ледяным голосом:
— Что ж, Энн хватит пяти минут, чтобы выписать тебе расчет. На сборы тебе должно хватить десяти.
Дюк устанавливал проектор. Он отложил взятую было в руки кассету с пленкой и сказал:
— То, что я говорю, не значит, что я собираюсь уходить.
— Для меня значит.
— Почему, черт возьми? Я не первый раз ем на кухне!
— Дело в принципе. В моем доме никто не может отказываться есть за общим столом потому, что он не хочет сидеть рядом с кем-то из моих гостей. Я — представитель вымирающего племени джентльменов, а джентльмен, когда ему нужно, может быть тверже стали. Сейчас мне это нужно, и я заявляю, что не позволю невежественному и суеверному мужлану указывать мне, с кем мне сидеть за одним столом. Я делю свой хлеб с мытарями и грешниками, но не с фарисеями!
Дюк медленно произнес:
— Если бы вы были младше или я — старше, я бы вам этого не спустил.
— Пусть это тебя не останавливает. Я крепче, чем тебе кажется… На шум сбежится весь дом. Ты уверен, что справишься с Человеком с Марса?
— Да я его одной рукой в бараний рог согну!
— Возможно, если тебе удастся достать его рукой.
— Что?
— Ты видел: я целился в него из пистолета. Где этот пистолет? Найди его, а потом будешь говорить, кого ты собираешься гнуть в бараний рог. Только сначала разыщи мой пистолет.
Дюк отвернулся и стал налаживать проектор:
— Это ловкость рук. Прокрутим фильмы — сами увидите.
— Дюк, отойди от проектора, — сказал Харшоу. — Я лично его налажу, когда ты получишь расчет и уйдешь.
— Джабл, лучше не трогайте проектор. Вы всегда его ломаете.
— Отойди, я сказал!
— Но…
— Я его разобью к чертям, если захочу. Я не могу принимать услуги от человека, который уже не работает у меня!