– Не успела, – к житейскому вопросу после политических изюминок я была не готова, поэтому выпалила именно то, что первое слетело с языка – такое же житейское и простое. И опасное из-за опять же своей простоты и обыденности.
– Тогда чего ждёшь? Это же просто завтрак, – мне отсалютовали глубокой глазированной миской и, подмигнув, осторожно отпили прямо из посудины.
Господин отпил из посуды.
Как-то не слишком вдаваясь в детали на кухне, я повнимательнее взглянула на поднос перед собой. Вилка – двузубая, на плотной вышитой салфетке, рядом с миской бульона с паутинкой из яйца, пышки и кувшинчик напитка со стаканом – всё то же самое принесли и мужчине. Ни ложки, ни какого-либо её подобия – только вилка. У Вайрамо такими едят нарезанные фрукты и кубики сыра. В худшем случае – квадратики теста, сваренные с овощами. У меня фантазии не хватало представить, что прислуга так могла обойтись и не заметить своей промашки. К тому же тот же комплект нетронутым лежал рядом с моим женихом.
– А так можно?
Запах вкусности дразнил. Под заинтересованным взглядом Паука я попробовала странное блюдо. Ну, или странно попробовала простецкое кушанье.
– Ну, да, – хмыкнул Хазрар-зун-рен, наматывая яичные нити на длинные зубчики вилки. – А разве нет?
«В поместье Вайрамо – вряд ли…» – я пила крепкий и жирный, отдающий дичью бульон, а после по примеру мужчины помогала себе вилкой доесть спрятавшиеся на донышке мясные лепестки и яйцо. Ворчун, проснувшийся в животе, заворочался, приняв еду. Ему вроде понравилось, но по мне пища была слишком маслянистой.
– Не хватает пять или семь приборов, а так…
Пиры и трапезы в поместье Кленового Листа всегда были продолжительными и яркими. Подача блюд, посуда, украшение стола. Всё лёгкое и воздушное, яркое, как пробившийся сквозь покрывало снега нежный цветок. Яркое освещение, расписные столы, скатерти… То, что отведала я, не годилось и для перекуса на веранде. Скорее что-то походное, например, как на охоте, которую я как-то застала, когда меня через силу учили верховой езде. Когда Залсар Де Вайрамо захватил с собой очень даже симпатичный сервиз из голубой глазури и вино трехлетней выдержки.
На низком столе Фархар не было и спиртного – густоватый напиток в кувшинчике отдавал хлебом и немного кислил, но не обдавал теплом и специфической горчинкой. Тёмный, едва ли не чёрный, он отлично вписывался в общую атмосферу и подходил к жирным от масла медовым пышкам.
– Сложно привыкать будет… – с весëлой ухмылкой вздохнул Вдовец, неторопливо потягивая питье. Вздохнув, он перестал улыбаться. – Наверное, уже скучаешь по дому?.. И не надо говорить, что «твой дом теперь здесь»…
– Не скажу, – вздохнув, я оглядела сидящего почти напротив демона.
Подступающее спокойствие позволило выйти за рамки текущего состояния. В комнате находилось два заложника своей Крови – Паук и его жертва. Хазрар клана Фархар, импульсивный и гордый, сколько в нём своего очарования и силы! Представить, сколько ему сулит тоски из-за моей потери, из-за обманной потери, я не могла. Я хотела бы ему помочь, но семья моя была мне дороже всего.
«Интересно, как бы встретились мы, сложись судьба совсем иначе?» – подумала я, глядя, как мужчина вытирает салфеткой рот и жирные от пышек пальцы. – Кем бы он был, если бы не Пауком? – Вряд ли бы северянина занесло так далеко на юг, но наша встреча всё равно бы произошла, обязательно, и Хазрар-зун-рен сыграл бы в моей судьбе самую важную и последнюю для меня самой роль. Был ли купцом, случайно забредшим в края ткачества ради звонкой монеты? Или, может, захватчиком, идущим следом за врагами Вайрамо и обольстившийся возможностью поживиться шёлком моего отца, пока его собратья будут сжигать и грабить деревню? Или таким же навязанным мужем, пришедшим из соседнего поселка за женой-рукодельницей?.. – Этого я знать не могла, но мне было известно то, что как бы Боги ни переписали нашу с ним историю, я бы осталась именно той, кем стала для демона-господина – ярким призраком прошлой любви. Новым, обновленным, но призраком – другим, иным… А – самое главное – всегда чужим по причине обманной схожести. Всегда!
Вот он, такой простой – обычный мужчина, без излишеств и внешнего превосходства. Мужчина, который желает добиться от избранницы взаимной любви, а с ней – нежности и искренности. Вот только ложь отравит его, – наверное, самого недостойного в задуманной Вайрамо игре. Не хочу! Не хочу для него такой участи!, – как не смогу я уважать и себя после этого. Что лучше – получить рану и неудачно поймать нагноение – но потом – вычистить ранение на совесть и позволить телу исцелиться или просто менять повязки в надежде, что гной сам по себе пропадет, что появившийся рубец рассосëтся, что впущенный и так и не вышедшим полностью с гноем яд не надумает отравить своего носителя. Я не смогу ему врать, даже если у меня получится пережить первую общую ночь с Пауком, – копя тот самый гной, которым и стану. Он не достоин такого, ни в коем случае. Я могу стать, и с радостью, разменной монетой и для него. Видимо, лучшей участи Боги не придумали для меня при моём рождении – погибнуть ради чужого спокойствия и хоть какого-либо существования!