На улице затарахтел мотор. За перегородкой кто-то сказал:
— Вот он. Приехал…
Машутка поднялась с кровати, прислушалась. В соседнюю комнату вошли люди, слышался голос Михаила.
— …и сдержал бы. А ты думаешь как? Если бы не план, я бы ей всыпал, да так…
— А, Юсуп? Ах, да-а. Ты ведь об этом не знаешь.
Машутка кинулась в распахнувшуюся дверь. Перед ней стоял Алексей.
Глава пятидесятая
Поезд всю ночь шел на восток. Утром в вагоне собрались Уркварт, Темплер и Петчер. Поджидая Нокса, собравшиеся слушали доклад Рихтера о неудавшемся плане вывоза машин и оборудования из Карабаша.
— Кто-то разобрал дорогу, и мы не смогли увезти многое даже из того, что удалось подготовить, — поглядывая в сторону Темплера, докладывал Рихтер. Им удалось вбить всем в голову, что завод принадлежит теперь рабочим, — продолжал Рихтер. — Они защищали его, как сумасшедшие. К сожалению, на их стороне оказались военнопленные. Я был бессилен еще и потому, что местные власти помогали нам только на словах.
— Но шахты вы, надеюсь, затопили? — тяжело поворачивая в сторону Рихтера поседевшую голову, угрюмо спросил Уркварт.
— Да, да, — торопливо подтвердил Рихтер, чувствуя, как по лбу потекла капелька холодного пота, — рудники затоплены все до единого.
— Считаете ли вы, что они смогут восстановить шахты и завод без нас? — еще более угрюмо спросил Уркварт.
— Никогда! — уверенно ответил Рихтер, стремясь успокоить хозяина. — Я убежден, что в Карабаше и во всей России теперь не осталось ни одного специалиста, кто мог бы это сделать. Без вашей помощи, господин Уркварт, Карабаш никогда не даст ни одного фунта меди.
Уркварт, выслушав управляющего, покачал головой и, как бы рассуждая сам с собой, сказал:
— Говорить можно что угодно и сколько угодно, а дело принимает чертовски трудный оборот, потеряны самые ценные предприятия, пора подумать и о том, если… — он не договорил, ему было страшно высказать вслух свои пред положения.
Догадавшись, что хотел сказать хозяин, Рихтер побледнел.
«Уж если они верят в это, — думал он, — тогда что же будет? На что рассчитывать? Неужели всему пришел конец?»
После неловкого молчания в разговор вмешался Темплер.
— Разрешите доложить, господин барон, — сказал он, шумно посасывая сигару. — Хотите вы или нет, но вам придется просить у большевиков концессию. Для меня совершенно ясно, что другим путем на Урал нам больше не про браться. Вот только вопрос еще, дадут ли они вам ее?
На этом разговор о Карабаше закончился. Рихтеру сказали, что он может пойти к себе. После ухода Рихтера Петчер хотел было докладывать о делах корпорации, но Уркварт безнадежно махнул рукой и, устало склонив голову, тяжело засопел. Молчал и полковник.
Нокс пришел ровно в одиннадцать.
Поздоровавшись с присутствующими, Нокс важно сел к столу и, обращаясь к Темплеру, спросил:
— Мне говорили, господин полковник, что есть какие-то серьезные новости. Я еще не успел прочитать сегодняшней почты.
Темплер долго не отвечал, потом с явной злостью ответил:.
— Лучше бы ее и не читать. Три дня назад в палате общин Черчилль высказал предположение, что нам ничего не остается делать, как вывести свои войска из Архангельска. Я пока не разрешаю сообщать об этом газетам, но боюсь, что надолго не скроешь. Тем более, если вслед за признанием, что на Севере дела плохи, последует то же самое и о Востоке.
— О Востоке? — переспросил генерал. — Но о Востоке так говорить нельзя.
Темплер взмахнул кулаком.
— Потерян весь Урал. Огромная территория… Разве этого мало?..
Генерал сжал тонкие губы, в глазах блеснула ирония.
— Успокойтесь, господин полковник, наши неудачи имеют временный характер. История знает очень мало войн, которые были бы насыщены одними успехами. Отдельные неудачи бывают и у победителей. Будем надеяться, что так произойдет и здесь. Решительный поворот должен начаться у Челябинска. Вчера я говорил с Войцеховским и Каппелем. Это очень энергичные генералы.
В ответ Темплер только пожал плечами и, ничего не сказав, отвернулся.
— Теперь будет трудно, — ввязался в разговор Уркварт, — враг захватил большой военный потенциал, и я не вижу реальных возможностей компенсировать эти потери.
— Вы считаете, что Англия приносит мало жертв? — не смотря в сторону Уркварта, спросил Нокс. — Но разве не нашими пушками и не в нашем обмундировании воюет армия верховного правителя?