Сайлас не знал русского, поскольку считал эту страну путаной, холодной и непредсказуемой, поэтому он и не строил никаких планов по переустройству русской истории. Он обратился к рыжему по-английски:
— Кто бы вы ни были, развяжите меня!
— Англоязычная галлюцинация, — пробормотал мужчина уже по-английски, но шатнулся в сторону Сайласа и принялся распутывать узлы.
Вскоре Сайлас был свободен. Растирая опухшие руки, он крикнул китайцу, который все еще держался в стороне:
— Тай! Мы должны бежать! Выполняй!
«Выполняй!» — было одно из первых слов, которым он научил древнего воина, и за эти несколько дней оно настолько успело отпечататься в китайском мозгу, что Тай действовал практически на автомате. Он немедленно отбросил страхи и суеверия и принялся оглядываться по сторонам в поисках своей одежды и какого-нибудь оружия. Отыскав хоть что-то, он оделся, кинул комбинезон Сайласу и, вооружившись пыточным арсеналом, показал знаками, что готов с боем пробиваться к выходу.
Рыжий мужчина все это время с бессмысленным видом стоял на одном месте. Только когда Сайлас попытался напялить на него чей-то брошенный балахон, он опять сказал: «М-м-м» — и попытался упасть. Подхваченный с двух сторон товарищами по несчастью, он сделал несколько шагов в направлении лестницы, а потом, подтверждая слухи о несгибаемости русского народа, выпрямился и пошел сам, как всякий русский, не спрашивая, куда и зачем его ведут.
Наверху хлопнула тяжелая дверь, и послышался дробный топот множества ног. Пленники остановились, Тай выставил вперед какое-то ужасающего вида сверло для человеческой плоти. На освещенную площадку выбежали стражники, выставив вперед короткие мечи.
— Так, так, так, — послышался с верхней площадки голос хозяина замка. — Значит, прибор работает. И вы мне скажете, что он делает, как именно работает. Скажете или сдохнете. Я сам буду вас допрашивать, но завтра, сегодня у меня гости. В темницу их!
Лорда и его спутников схватили и потащили к выходу.
— Подумайте, у вас будет время, — сказал толстяк Сайласу, когда тот проходил мимо. — Привет крысам!
На выходе из подвала лорд только успел вдохнуть более-менее свежего воздуха, как страшный удар обрушился на его голову. Его лордство накрыла тьма.
Пришел в себя Сайлас от пронизывающего до костей холода. Он находился в полной темноте, пахло сыростью и мышами. Пошевелившись, он определил, что лежит на какой-то вонючей тряпке, что крепко связан по рукам и ногам и что он зверски замерз. Сайлас принялся ерзать на месте, пытаясь согреться.
— Твоя не спать, — послышался из темноты голос Тая.
— Да я уже не сплю, — ответил лорд. — А что тот, другой?
— Шуметь, — флегматично ответил китаец, но Сайлас и сам расслышал громкий храп, прерываемый присвистами, слева от себя.
— Эй, ты, — повысил голос Сайлас, пытаясь подтолкнуть связанными ногами крепко спящего рыжего. — Просыпайся, смерть проспишь!
Рыжий заворочался на полу, промычал что-то нечленораздельное, но после очередного толчка, судя по всему, проснулся и попытался сесть.
— Голова моя! — простонал он по-русски.
— Ты кто? — в свою очередь спросил по-английски Сайлас.
— Я кто? А кто ты?! И где я?! И что вообще, черт возьми, происходит?! — переходя на английский крик, отозвался невидимый в темноте рыжий.
— Ты в тюрьме. Скорее всего, Челнок неожиданно сработал еще раз и вытащил тебя сюда из твоего времени. Ты из какого века?
— Чего?! — поперхнулся рыжий.
Терпеливо, но с трудом сдерживая раздражение, Сайлас постарался вкратце описать их положение. Звучало это примерно так: «Слушай, ты, необразованный, неотесанный чурбан, мой аппарат случайно выхватил тебя из твоего времени, доставил в это время, которое, несмотря на свою средневековую видимость, является нашим с тобой общим будущим. Ты сидишь в грязной темнице, а завтра тебя собираются запытать до смерти. Вопросы есть?»
— Мне нужно выпить, — простонал «неотесанный чурбан». — Это какой-то дурацкий розыгрыш!
Неожиданно он оживился:
— Это все Галка придумала! — вдруг хохотнул он в темноте. — Точно Галка. Галка, выходи, я тебя раскусил!
Он попытался встать на связанные ноги, но с грохотом упал. В ответ раздался лязг открываемой двери. В камеру ввалился здоровенный стражник и рявкнул:
— Молчать! Сидеть тихо!
После чего отвесил несколько мощных пинков беспомощным пленникам, которые щурились в лучах слабого света, падающего из приоткрытой двери. Потом грузно развернулся и ушел, громыхнув засовом.