– Матильда! Что там – с обитателями?
– О! Их тут много. Но рядом с вами сейчас никого опасного и большого не вижу.
Как бы опровергая её слова с подволка на голову Хоффера упало что-то вроде небольшого плоского одеяла – да так быстро, что он даже не успел испугаться, или прикрыться рукой. Матильда, судя по её запоздалым попыткам обеими руками Хоффера стащить странную штуковину с головы, тоже опоздала!
Что казалось вообще – невероятным!
Зрение вдруг пропало, в голове капитана словно взорвался фейерверк разноцветных петард! Голову сдавило стальным обручем, и в мозг словно впились миллионы иголок!
Боль оказалась мгновенной и поистине адской!
Но Хоффер не успел даже открыть рот, чтоб заорать благим матом!
Очнулся мгновенно, в собственном теле – похоже, автоматика отключила аватара из-за опасности для его жизни!
А такого на его памяти не случалось вообще – никогда!
Потому что ну вот – нет в теле аватара рецепторов, способных передавать боль или иные опасные для жизни сигналы «обратной связи» – разработчики уж позаботились!
Наушничек, вживлённый в ухо ещё в учебке, ожил, заорав голосом Джереми:
– Хоффер!!! Ты жив?!
Но ответить Хоффер смог, только продышавшись:
– Вроде, да. Только… Я – в своём теле. В-смысле – на «Королеве».
– А что случилось?! Твой аватар грохнулся на пол, и сейчас мы с Матильдой дожигаем плазменной горелкой ту фигню, что накинулась на тебя!
– Не знаю я, что случилось. Нет, как на мою – тьфу ты – аватара! – голову что-то сверзилось, я помню. А потом – словно огненные брызги шампанского, и в голове всё словно взорвалось! Тот ещё «большой взрыв»!.. И голова дико заболела. И сейчас ещё побаливает… – Хоффер потрогал коротко стриженный затылок, но там, вроде, всё было в порядке, – Как он там? В-смысле – мой аватар? Повреждений нет?
– Ну… Если не считать ожогов на пластике… И немного оплавленной псевдокожи на затылке – цел.
– А что там – с этой дрянью?
– Эта «дрянь» благополучно превратилась в жалкие тонкие ошмётки и пепел. И Памелла дожигает её остатки, пока я ворочаю тебя.
– Чёрт… До сих пор – больно. И голова… Словно осёл лягнул! – Хоффер, не торопясь снова влезать в, по уверениям напарника, целый аватар, покосился на потолок, – Матильда! Сделай мне, обезболивающее, что ли!
На подволке операторской открылся люк. Из него быстро появился манипулятор с инъектором. Из ткнувшейся в кожу стальной головки в шею Хоффера ударила сверхскоростная струя мутно-белёсой жидкости.
Он растёр ладонью место инъекции. Покрутил головой.
– Ну вот. Уже полегче. Так что это было?
– Не знаю. Вероятней всего – какой-нибудь паразит!
– Блинн. Хоть ты, Джереми, и не биолог, но весьма вероятно. Не вовремя же Лара ушла спать!
– Да и ладно! Главное – ты – жив! И плевать, из какого подкласса и подотряда эта тварюшка! Сожглась же! Без проблем! Да и не думаю, что даже Лара сталкивалась с такой!
– Пожалуй. Но то, что мы её уничтожили, ещё ничего не доказывает.
Вот только не пойму, как она умудрилась избежать обнаружения со стороны Матильды?!.. Матильда?
– Она абсолютно сливалась с поверхностью потолка. И толщина её тела не превышает нескольких микрон. И тело ничего не излучало! То есть – она больше всего напоминала простой лист бумаги: без признаков жизни, под цвет подволка, и тончайшее.
– Но как же тогда эта штука смогла напасть на меня?! Да ещё двигалась так быстро! И ни фига от головы не отрывалась!
– Ну почему же? Отрывалась. До момента полного, если мне позволят так выразиться, отрывания её от твоей головы, прошло всего одиннадцать сотых секунды!
– Значит, она за это время успела мне так досадить?!
– Получается, так. И я должна извиниться, что не увидела её. И не предохранила. Единственным оправданием мне может послужить тот факт, что ничего такого в моей памяти нет! И я с сожалением вынуждена констатировать, что с такой формой жизни я ещё не сталкивалась!
Да и никто ни на Земле, ни в космосе – не сталкивался!
7. Третий отсек – продолжение
– И чем это нападение… И воздействие… Может грозить мне лично?
– Затрудняюсь дать точный ответ. Поскольку, хотя время воздействия этого создания на твой разум, пусть и через каналы радио- и телесвязи, было минимальным, но уж очень интенсивным. Ты сам ведь сказал: «словно огненные брызги шампанского»!
Хоффер, которого невольно передёрнуло при воспоминании, вздохнул:
– Как считаешь, могла она за это время… Считать мой разум?
– Считать с десятипроцентной долей вероятности – могла. А вот расшифровать, вникнуть, и понять существо, с явно чуждым образом мышления и «менталитетом», да ещё с такой конструкцией её тела – вряд ли. Ведь у неё не имелось ни центральной, ни вообще какой-нибудь нервной системы. Стало быть, она вряд ли вообще – разумна!